Но зато война… Вот уж что моя стихия. Адреналин смертельной схватки, ярость, гнев и ненависть — этот коктейль эмоций делал меня тем магом, каким я и являлся. Возможно, это прозвучит самонадеянно и даже по детски — мол, что-то из разряда дурных поэтов — у бездны мрачной на краю, себя раскрою лишь в бою…
Но это так и есть. Возможно, так сказывается наследие Авидайла — ведь до апокалипсиса я не замечал за собой особой ни особой агрессивности, ни любви к дракам. Всё это началось тогда, когда я убил первого своего монстра и получил Семя, что тогда звалось масштабируемым навыком.
Я даже с некоторой ностальгией вспомнил того голубя Вожака. Каким могучим он мне тогда казался! Каким опасным, каким грозным он мне тогда казался! А ведь сейчас я бы его простым взглядом прикончил. Безо всяких усилий — я бы просто силой своей Воли заставил бы прерваться все жизненные процессы в организме монстра.
К сожалению, нынешние мои враги совсем не таковы. Этих одним взглядом не убьешь. Во главе нуменорской армии стоял Князь. И может Ли Вей и считал, что всего лишь один, но я был уверен — столь важное направление стерегли минимум трое. Подстраховка — вещь нелишняя, а Князей у Артура сейчас больше полутора десятков, как я узнал. И пусть большинство из них слабы относительно меня — но даже самый слабый Князь стоит пары десятков средней силы Лордов.
В общем, я бы на его месте подстраховался. И он, я уверен, не тупее меня — зная, что на Хребте лишь один Князь, он создал себе на этом направлении максимальное преимущество. Так что мне срочно нужна хоть какая-то сила, ведь против трёх, как я думаю, Князей, с нашей стороны лишь двое. И даже наличие у меня суэрде лишь сравнивает шансы — у врага с каждым днём по десятку Лордов прибавляется из числа былых Полководцев. Уверен, против нас будет больше сотни врагов начальной ступени Бессмертия.
Ладно, прочь посторонние мысли! Сейчас пора заняться заклятием.
В первую очередь я задумался над визуальной формой. Пусть я довольно ограничен в этом вопросе, но тем не менее, я давно понял самое главное — внешняя форма магии вообще никакого значения не имеет. Сложнейшая, могущественнейшая магия может выглядеть, как банальный файербол, но при этом обладать разрушительной силой, достаточной, что бы стереть с лица земли город населением в 700–800 тысяч человек. Важна не форма — важно содержание.
Нет, конечно, форма тоже имела определённое значение — но далеко не первостепенное. Так что я, недолго думая, решил придать будущему ультимативному заклятию форму сходящего с небес столпа света — вот захотелось мне, и всё! Теперь нужно подумать, как его максимально мощно сформировать…
Подхваченный порывом внезапного вдохновения, я начал работу. Вернее, это сложно назвать именно работой… скорее, я просто отдался порыву и играл с пламенем внутри себя. Усиливал, ослаблял, менял форму, заставлял рассыпаться искрами и вновь собираться в нечто большее. Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент пламя начало отвечать мне! Будто живое и обладающее каким-то своим разумом, оно заинтересовалось букашкой, что тянулась к нему.
Я почувствовал себя чем-то очень мелким на фоне того, что взглянуло ко мне. Больше того, всё, что я видел и знал, было мелочью на фоне чего-то исполинского и древнего, обратившего на меня внимание. Даже Авидайл и иже с ним не вызывали у меня подобных ощущений.
Но вместе с тем, я не чувствовал никакого давления. Будто это нечто, посмотрев на меня, по доброму улыбнулось — а затем перевело взгляд куда-то дальше. Однако даже этого мига, этого взгляда мне хватило, что бы начать меняться. Давно не подававший признаков жизни Огненный Аватар встрепенулся и потянулся ко мне, сливаясь с моим энергетическим телом. Меня пронзила острая, мгновенная вспышка боли — а затем я почувствовал, как по моим венам потекло самое настоящее пламя. И это не было простой фигурой речи.
— Ну что ж, друзья и соратники, — обратился в пустоту Бельсигард. — Не буду изливаться потоком слов, теша своё словоблудие. Каждый из вас и без того знает, что я хочу предложить. Не стану никого уговаривать, но если у вас есть какие-то сомнения или вопросы, я готов вам с ними помочь.
Голос Покорителя Миров разнёсся по всей сотне Этажей Башни, достигая ушей их Хозяев. Судьи не были способны ни услышать, ни подслушать этот разговор, а Хунну был занят тем, что подавлял попытку прорыва барьера, ограждающего Землю от остальной Вселенной. Конечно, часть его сознания всё ещё была здесь — но недостаточно большая, что бы Хозяевам Этажей не удалось его обойти.
— Зачем Слияние нужно тебе, я понимаю, — раздался спокойный женский голос. Рокрея Звёздный Луч откровенно не доверяла Покорителю Миров и не считала нужным это скрывать. — Но почему мы должны соглашаться на это безумие? Чего ради мы должны потакать твоим амбициям и ссориться с самим Хунну? Лично меня устраивает изначальный план. Пусть развиваются постепенно и идут к сотому Этажу. Выживут и дойдут до финала лишь лучшие и сильнейшие, что потом возглавят наших потомков. Здесь больше тридцати пяти миллионов магов, а снаружи — больше пятисот миллионов выживших. И их должны будут вести на войну лучшие из лучших! Те, кто…
— Прости что перебиваю, Рокрея, но твоё мнение по этому вопросу известно всем и каждому. И мнение большинства с твоим не совпадает, — возразил Бельсигард. — Я не согласен с тем, что бы столько по-настоящему талантливых представителей нашего народа сгинуло ради того, что бы выковать из них будущих офицеров для бесполезной, заранее обречённой на поражение, войны. Хунну, впитав в себя души всей нашей расы, получил немыслимое могущество и сумел возродить нас и наследие нашего народа на этой планете. Но вы не можете не видеть — вместе с силой этих душ он впитал их гнев, отчаяние и ненависть. Он не способен с ними совладать и собирается вести нас войной против всей вселенной. Мы не сумели победить прежде, обладая бесчисленными армиями, тысячами подвластных нам миров и всей мощью тысяч Трансцедентов. А что мы имеем сейчас? Мы можем хоть всю вечность просидеть, отгородившись от мира, но давайте не будем себе врать — хоть мы, с помощью Хунну, и способны дать нашим потомкам любые ресурсы уровня Бессмертия, но выше — никак. И что нам останется? Плодить бесчисленную армию Бессмертных? У нас их было триста миллионов, и это нам не помогло. А здесь мы даже треть от этого числа не сумеем обеспечить всем необходимым для достижения действительно высоких уровней силы.
— И что ты предлагаешь? — раздался спокойный голос Самуила.
Один из древнейших и сильнейших, единственный, что мог потягаться в прямом бою с Авидайлом, он обладала огромным авторитетом не только среди Хозяев, но и вообще среди всей своей расы. Настолько большим, что даже в лучшие времена Император был вынужден считаться с ним.
— Я предлагаю мир, как вы помните, — ответил Бельсигард. — Наши амбиции должны остаться в прошлом, если мы хотим будущего для своего народа. Я даже не говорю светлого — вообще хоть какого-то. Что бы наши потомки могли странствовать по Вселенной, познавать её законы, искать и находит необходимые ресурсы для развития и многое, многое другое. Что бы могли жить, а не выживать.
— Нам не дадут мира! — воскликнула Рокрея. — Мы зажаты в угол, и враги это знают! Единственный способ выгадать этот самый мир — это стать рабами сур и астик! А это означает лишить себя надежды вообще на сколь-либо достойное существование. Я на такое не согласна! Или у тебя есть иные варианты, о Твоё Императорское Величество?! — ядовито закончила она.
— Есть, — спокойно кивнул Покоритель Миров. — Есть один вариант, при котором мы не только убережём всех наших потомков от истребления, но и дадим им шанс выстраивать свою судьбу самостоятельно, не будучи скованными нашим прошлым.
Прежде, чем Рокрея успела что-то сказать, заговорил тот, чьего слова многие ждали всё это время.
— И какова цена? — спокойно поинтересовался Авидайл.
— Мы уйдём в Центральный Мир. И весь Большой Совет (именно так называли эту сотню сильнейших представителей своей расы — Большим Императорским Советом), и все те Трансцеденты, что были возрождены. И не будем покидать его в течение миллиона лет. Всё это время наши потомки будут предоставлены сами себе. Со своей стороны, ни суры, ни астики не будут объявлять им войны. Да, это не значит, что их вассалы этого не сделают. И да, им придётся очень тяжело во внешнем мире — но это шанс. Они — высшая раса, так что я уверен, они сумеют справиться и встать на ноги.