— Вот как раз в этом и дело. Они против, — вздохнула она. — Но я хочу! Почему нет? Он мне нравится, он умён, красив, силён…
— Да Системы ради, — развёл я руками. — Иди и повтори всё это отцу, мне не интересно.
— Если ты прикажешь, то они согласятся! — притопнула она ногой. — Руслан, ты должен! Он мне…
— Так, — ледяным тоном перебил я её.
Девушка сходу заткнулась. Я ещё раз окинул её внимательным взглядом. А ведь наша замухрышка, под влиянием высокого уровня и больших показателей Выносливости, расцвела. Раньше она была гадким утёнком, а сейчас стала вполне себе лебедем. Ещё дозреет до нужных размеров округлостей — и совсем хороша будет. Но вот вопрос — а на кой она сдалась Максуду? В анклаве куча не менее, а порой и более красивых девушек, причём не пятнадцатилетних пигалиц.
— Так, — повторил я. — Ты что-то путаешь, девочка моя. Я тебе ничего не должен. Не буду напоминать тебе историю нашего знакомства, но думаю, ты и сама её ещё не забыла. Это раз, — холодно посмотрел я на съёжившуюся под моим взглядом девицу. — Во вторых — давить и требовать от меня чего-либо ты ещё не доросла. Если тебе запрещают отец и брат — значит, запрещаю и я. И в третьих — думаю, пора чуток расширить твои горизонты относительно того, что зовётся большой политикой, а то ты, уйдя в свои руны, смотрю, кое-чего не понимаешь. Не хотел этого делать, надеялся, твой отец, умный мужик, кстати, сам это сделает, но видимо придётся мне. Присядь, — махнул я рукой.
Девушка присело в кресло, не сводя с меня настороженного взгляда.
— Как думаешь, мне нравиться Хельга? — спросил я.
Её мой вопрос явно сбил с толку. Инна явно ожидала чего-то другого.
— Ну, по-моему, вы отличная пара, и это все знают… А что? — осторожно ответила она.
— Отлично. Тогда почему, по твоему, я с ней в разных анклавах и редко вижусь? — продолжил я.
— Ну… Так получилось…
— Согласен, так получилось. Но давай я тебе расскажу о причинах того, почему так получилось, а потом ты постараешься мне ответить, почему тебе нельзя на приём с Максудом, хорошо? — предложил я.
Девушка заинтересованно кивнула, и я начал.
— Когда пала стена и началась делёжка химкинских анклавов между Унией и Нуменором, у них существовал договор. По нему Хельга и четыре анклава должны были отойти Унии, а я с тобой — Нуменору. Так договорились эти два анклава, что бы каждый получил что хочет. По одному человеку с потенциалом добавления в анклав новой профессии, по одному Системному Лорду и так далее. Нуменор взял только наш анклав и отдал четыре других Унии по причине того, что в перспективе потенциалом стать чем-то серьёзным обладал, по их мнению, только наш анклав.
— А причём тут вы с Хельгой? — нахмурилась она.
— То, что мы были парой, мешало этим планам, поэтому они пошли более сложным путём, как ты помнишь. Поэтому они заварили небольшую кашу, в результате которой было уже поздно что-то менять. Вернее, при желании, я бы мог уйти за Хельгой или она остаться со мной — но тогда мы подвели бы тех людей, которые на нас рассчитывали. Хельгу бы у меня всё равно забрали бы, а меня, скорее всего, уничтожили бы — ведь нарушать договорённости двум крупным акулам не с руки, и проще убрать препятствие, чем устроить грызню меж собой. И при обоих раскладах — пострадали бы люди, что идут за нами. Видишь ли, благодаря Лине я в глазах Артура имел определённую ценность, потому, учитывая что и ты, и я в одном анклаве, нас приняли в свои ряды. Но заартачься я и реши последовать за Хельгой, бросив вас — дело бы кончилось тем, что тебя бы попросто забрали в Нуменор вместе с твоими родными, а остальных бросили бы. Без меня, лидера бойцов и Системного Лорда, и тебя, рунолога, что обеспечивал нас рунной магией. Как думаешь, сколько бы просуществовал наш анклав в таком случае? Отвечу — ровно до того момента, когда крысы перешли бы в наступление. Мы и так выиграли чудом, и то лишь потому, что я сумел убедить Артура выделить мне силы и поверить в мой план.
— А если бы Хельга решила отказаться от предложения Унии? — поинтересовалась она.
— Хельга отвечает за доверившихся ей жителей Мирного. Им предложили сказочные условия, при которых жизнь её людей улучшилась бы на порядки. И она не могла отказаться — ведь личные прихоти, даже такие, как любовь, для настоящего человека никогда не перевесят долг и ответственность. Мы с ней не пустоголовые Ромео и Джульетты, которых куда половые органы потянут — туда и несутся. У нас нет такой роскоши, так как есть такое слово, как долг. Теперь я задам тебе вопрос. По приглашению Максуда ты должна была идти в свите Артура, как и он, верно?
— Да, с ним. Но мы же идём туда, как представители Нуменора, какая разница, кто с кем будет? — спросила она.
— Разница в том, что в каждом анклаве вроде нашего существуют свои фракции. И чем выше коэффициент полезности, силы и богатства этой фракции, тем выше её влияние, и тем лучше положение членов этой фракции как внутри анклава, так и вне его. На данный момент у нашей фракции два основных столпа, девочка — это я, Рома и Би Рён, как представители её боевой мощи, и ты, как та, кто является человеком, внёсшим профессию Рунолог и от которого зависит её развитие. Причём уверяю тебя, Инна — твоё наличие в моей свите на первом приёме придало веса нашей фракции даже больше, чем та победа. Понимаешь? Я уверен, что многие хотели бы, что бы в тот день ты пришла не с нами. Артур и Михаил пытались через твоего отца утянуть тебя на свою сторону уже тогда, он рассказал об этом. Но он отказался, и твоё присутствие тогда, по сути, определило, что нашей фракции в Нуменоре быть. Понимаешь свою значимость?
— Честно говоря, я о таком даже не задумывалась, — малость растерянно ответила девушка.
— Понимаю. А теперь к тому, почему ни твои отец с братом, ни я не хотим, что бы ты шла с Максудом. Дело в том, что он — правая рука Артура. И нацелен он, скорее всего, на то, что бы переманить тебя к ним. Завтра ты на приём придёшь с ним и в их свите. Послезавтра ты начнёшь всё чаще бывать со своим любимым. А потом и окончательно уплывёшь от нас.
— Звучит так, будто мы враги с ними. Не слишком ли серьёзно, Рус? — тихо спросила она. — Мне теперь что, и любить нельзя?
— Можно. И даже нужно. И нет, вражды нет. Просто там, где речь идёт о власти, деньгах и ресурсах, всегда будет политика, интриги и прочая грязь. Поэтому я предпочитаю иметь дело с монстрами — с ними проще. Но и от этого никуда не уйти, это закулисное пихание локтями будет всегда. Такова жизнь.
— Я поняла, — хмуро кивнула она. — Пойду к себе, мне надо подумать.
— Конечно, иди.
Я остался один. М-да, я не лучший кандидат в учителя по таким вопросам. Что же, все приготовления закончены, пора бы и потренироваться. Завтра сложный день. Всё оставшееся время я посвятил тренировкам. Циркулировал энергию тем способом, что показал в своё время Феникс, купил глефу — всего лишь пятый класс Высокого ранга, но в казне пока одни дыры, так что выбирать не приходится. Потренировался с Максом в фехтовании и помедитировал.
Затем занялся магией. Заигрывание с силами молний, астрала и прочего решил оставить на потом. В конце концов, у меня на руках два могущественных артефакта — латная рукавица и кольцо. подумав, я решил заняться кольцом — аспект гравитации мне был ближе и интереснее, чем стихия воды. Дело в том, что оба артефакта обладали познаниями погибших бессмертных, из душ которых, по сути, и возникли. В частности, кольцо Живоглота несло в себе его понимание аспекта гравитации. И надо бы с этим начинать работать.
Была и проблема — артефакт не желал делиться со мной этим знанием. В нём как будто бы остался небольшой осколок сознания прежнего владельца, задавшийся только одной целью — не дать мне изучать заложенное в кольцо знание. И самое гадкое — никак его разом уничтожить или выбить оттуда я не мог, ибо явственно ощущал, что тогда артефакт потеряет большую часть своих свойств. Поэтому мои попытки разобраться с пониманием данного аспекта были двойной тренировкой — ведь боролся и выгрызал себе право на обучение силе притяжения я посредством Воли.