2. Различные формы завета. Хотя основные элементы завета благодати в ходе истории народа Божьего остаются теми же, конкретные условия завета варьируются в зависимости от времени. Во времена Адама и Евы присутствовал лишь намек на возможность отношений с Богом, которую мы видим в обетовании о семени женщины в Быт. 3:15 и в Божьем благодатном предоставлении одежды Адаму и Еве (Быт. 3:21). Завет, заключенный Богом с Ноем после потопа (Быт. 9:8—17), не был заветом, обещающим благословения вечной жизни и духовного общения с Богом; Бог лишь обещал человечеству и животному миру, что земля более не будет разрушена потопом. В этом смысле завет с Ноем, хотя он, безусловно, зависит от благодати Божьей или незаслуженной милости, представляется другим в отношении входящих в него сторон (Бог и все человечество, а не только искупленные); он отличается названным условием (от человека не требуется ни вера, ни послушание) и обещанным благословением (земля вновь не будет разрушена потопом, т. е. речь идет о чем–то совершенно ином, нежели вечная жизнь). Знак завета (радуга) также совершенно иной, так как он не требует активного или осознанного участия со стороны человека.
Но начиная с завета с Авраамом (Быт. 15:1—21; 17:1—27) присутствуют все элементы завета благодати. Павел говорит даже, что «Писание… предвозвестило Аврааму» (Гал. 3:8). Кроме того, Лука говорит, что Захария, отец Иоанна Крестителя, пророчествовал о том, что пришествие Иоанна Крестителя для приготовления пути Христу было началом Божьего исполнения древних обетовании завета, данных Аврааму («Сотворит милость с отцами нашими и помянет святый завет Свой, клятву, которою клялся Он Аврааму, отцу нашему, дать нам», Лк. 1:72,73, курсив мой. — У. Г.). Таким образом, обетования завета, данные Аврааму, оставались в силе до того времени, пока не исполнились во Христе (см.: Рим. 4:1–25; Гал. 3:6–18,29; Евр. 2:16; 6:13—20)[533].
Чем же тогда отличается «старый завет» от «нового завета» во Христе? «Старый завет» не совпадает по объему с ветхозаветной частью Писания, так как заветы с Авраамом и Давидом в Новом Завете нигде не названы «ветхими». Лишь завет с Моисеем, завет, заключенный на горе Синай (Исх. 19—24), назван «ветхим» (2 Кор. 3:14; ср.: Евр. 8:6,13), подлежащим замене «новым заветом» во Христе (Лк. 22:20; 1 Кор. 11:25; 2 Кор. 3:6; Евр. 8:8,13; 9:15; 12:24). Завет Моисея был установлением[534] подробных письменных законов, данных на время, чтобы ограничить грехи народа и послужить «детоводителем», указывающим людям на Христа. Павел говорит: «Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование…» (Гал. 3:19); «…Закон был для нас детоводителем ко Христу…» (Гал. 3:24).
Не следует считать, что со времен Моисея до времен Христа благодать не была доступна людям, так как обетование спасения верой, данное Богом Аврааму, оставалось в силе:
Но Аврааму даны были обетования и семени его. <…> …Закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу. Ибо, если по закону наследство, то уже не по обетованию; но Аврааму Бог даровал оное по обетованию
Кроме того, хотя система жертвоприношений завета Моисея не отменяла грехов (Евр. 10:1—4), она служила прообразом жертвы Христа, совершенного первосвященника и совершенной жертвы, Который понес на Себе наши грехи (Евр. 9:11—28). Тем не менее сам завет Моисея, с его подробными законами, не мог спасти людей. Дело не в том, что законы были неправильными, ведь они были даны Богом, но в них не было силы даровать новую жизнь, а люди не были в силах повиноваться им в совершенстве: «Итак закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (Гал. 3:21). Павел осознает, что Святой Дух побуждает нас к послушанию Богу с такой силой, которая была недоступна закону Моисея. Он говорит, что Бог «дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3:6).
Итак, новый завет во Христе намного совершеннее, так как он исполняет обетования, данные в Иер. 31:31—34, как они процитированы в Евр. 8:
Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях. Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но пророк, укоряя их, говорит: «вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывесть их из земли Египетской; потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь. Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их, и буду их Богом, а они будут Моим народом. И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня. Потому что Я буду милостив к неправдам их и грехов их и беззаконий их не воспомяну более». Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению (Евр. 8:6—13).
533
Обетования завета, данные Аврааму, были возобновлены и расширены, когда Бог говорил к Давиду (см. в особенности 2 Цар. 7:5—16; ср.: Иер. 33:19,20) и обещал ему, что царь из рода Давида будет править народом Божьим вовеки. Анализ вопроса о длительности Божьих обетовании в заветах с Авраамом и Давидом, а также в новом завете см.: Thomas Е. McComiskey,
534
Подробный анализ различий между всепокрывающим заветом обетования и различными «административными заветами», которые Бог использовал в различные периоды, см.: McComiskey,