д. Пришествие будет славным и триумфальным. Второе пришествие Христа, хотя и будет пришествием личным, физическим и видимым, все же будет очень отличаться от Его первого пришествия. Он придет не в теле уничижения, а в прославленном теле и царском убранстве (Евр. 9:28). Его колесницей будут облака небесные (Мтф. 24:30), телохранителями — ангелы (2 Фес. 1:7), вестниками — архангелы (1 Фес. 4:16), а славной свитой — святые Божьи (1 Фес. 3:13; 2 Фес. 1:10). Он придет как Царь царей и Господь господствующих, восторжествовав над всеми силами зла, повергнув под Свои ноги всех врагов (1 Кор. 15:25; Откр. 19:11–16).
3. Цель второго пришествия. Христос придет в конце мира с целью установить грядущий век, вечное положение вещей, и Он это сделает, начиная и завершая два великих события, а именно воскрешение мертвых и последний суд (Мтф. 13:49–50; 16:27; 24:3; 25:14–46; Лк. 9:26; 19:15, 26, 27; Ин. 5:25–29; Деян. 17:31; Рим. 2:3–16; 1 Кор. 4:5; 15:23; 2 Кор. 5:10; Фил. 3:20–21; 1 Фес. 4:13–17; 2 Фес. 1:7–10; 2:7–8; 2 Тим. 4:1, 8; 2 Пет. 3:10–13; Иуд. 14–15; Откр. 20:11–15; 22:12). В обычном изложении Писания, как уже подразумевалось выше, конец мира, день Господень, физическое воскресение умерших и последний суд совпадают по времени. Этот великий поворотный момент также принесет с собой уничтожение всех злых сил, враждебных Царству Божьему (2 Фес. 2:8; Откр. 20:14). Вряд ли кто-то стал бы читать эти отрывки иначе, если некоторые богословы не сделали Откр. 20:1–6 стандартом, по которому нужно толковать весь остальной Новый Завет. Согласно премилленариям, второе пришествие Христа в первую очередь будет служить цели установления видимого царствования Христа и Его святых на земле и инициирования подлинного дня спасения для мира. Это будет подразумевать восхищение церкви, воскресение праведных, брак Агнца и суды над врагами Божьими. Но другие воскресения и суды будут следовать с разными интервалами, а последнее воскресение и последний суд от второго пришествия будет отделять тысяча лет. Возражения этому взгляду частично излагались выше, а частично будут упоминаться в следующих главах.
Вопросы для дальнейшего изучения
Почему слово «парусия» нельзя просто переводить везде как «присутствие»? В каком смысле говорится в Библии о пришествии Христа? Как следует толковать Мтф. 16:28; 24:34? Говорит ли Иисус в 24-й главе Евангелия от Матфея об одном пришествии? Подразумевается ли в учении о национальном восстановлении евреев обязательно учение о тысячелетнем царстве? Говорится ли в следующих отрывках о таком восстановлении: Мтф. 23:39; Лк. 13:35; 21:24; Деян. 3:6–7? Говорит ли Даниил в Дан. 11:36 и далее об Антиохе Епифане как прообразе Антихриста? Как звери из 13-й главы Откровения связаны с Антихристом? Следует ли отождествлять человека греха, о котором говорит Павел, с Антихристом? Что за удерживающая сила упоминается во 2 Фес. 2:6–7? Учили ли апостолы, что Господь может вернуться при их жизни? Есть ли в Новом Завете обоснование той идеи, что слова «конец» или «конец мира» просто означают «конец века»?
Литература
Bavinck, Gereformeerde Dogmatiek IV, pp. 712–753.
Kuyper, Dictaten Dogmatiek, De Consummations Saeculi, pp. 117–245.
Vos, Gereformeerde Dogmatiek V, Eschatologie, pp. 22–23; ibid., Pauline Eschatology, pp. 72–135.
Hodge, Systematic Theology III, pp. 790–836.
Pieper, Christliche Dogmatik III, pp. 579–584.
Valentine, Christian Theology II, pp. 407–411.
Schmid, Doctrinal Theology of the Evangelical Lutheran Church, pp. 645–657.
Strong, Systematic Theology, pp. 1003–1015.
Pope, Christian Theology Ill, pp. 387–397.
Hovey, Eschatology, pp. 23–78.
Kliefoth, Eschatologie, pp. 126–147, 191–225.
Mackintosh, Immortality and the Future, pp. 130–148.
Kennedy, St. Paul’s Conceptions of the Last Things, pp. 158–193.
Salmond, Christian Doctrine of Immortality, pp. 241–251.
Snowden, The Coming of the Lord, pp. 123–171.
Глава 67. Разные учения о тысячелетнем царстве
Некоторые богословы связывают с пришествием Христа идею о тысячелетнем царстве, наступающем либо непосредственно перед вторым пришествием, либо сразу после него. Хотя эта идея не является существенной частью реформатского богословия, она тем не менее заслуживает рассмотрения здесь, поскольку стала довольно популярной во многих кругах. Реформатское богословие не может позволить себе игнорировать широко распространенные взгляды на тысячелетнее царство, а должно определить свою позицию в отношению к ним. Некоторые из тех, кто ожидает в будущем тысячелетнего царства, утверждают, что Господь придет до тысячелетнего царства, и потому называются премилленариями; другие же верят, что Его второе пришествие последует за тысячелетним царством, и потому известны как постмилленарии. Однако есть большое количество богословов, которые не верят, что Библия дает основания ожидать тысячелетнего царства, и в последнее время о них стало принято говорить как об амилленариях. Амилленарный взгляд, как ясно из названия, чисто негативный. Приверженцы данного взгляда утверждают, что нет достаточных библейских оснований ожидать тысячелетнего царства, и твердо убеждены, что в Библии поддерживается та идея, что за нынешней эпохой Царства Божьего сразу же последует Царство Божье в его окончательной и вечной форме. Эта позиция учитывает тот факт, что Царство Иисуса Христа представлено как вечное, а не временное царство (Ис. 9:7; Дан. 7:14; Лк. 1:33; Евр. 1:8; 12:28; 2 Пет. 1:11; Откр. 11:15); и что войти в Царство будущего значит войти в вечное состояние (Мтф. 7:21–22), войти в жизнь (Мтф. 18:8–9, см. предшествующий контекст) и обрести спасение (Мр. 10:25–26). Некоторые премилленарии говорят об амилленаризме как о новом взгляде и одном из самых последних новшеств, но это, конечно же, не согласуется с историческими свидетельствами. Название действительно новое, но взгляд, им обозначаемый, древний, как само христианство. У него было, по крайней мере, столько же сторонников, сколько у хилиазма среди отцов церкви во II и III веках, которые считаются временем расцвета хилиазма. С тех пор амилленаризм — наиболее широко распространненый взгляд, а также единственный взгляд, изложенный или подразумеваемый в великих исторических исповеданиях церкви, и он всегда был преобладающим взглядом в реформатских кругах.