Возможно, никакого отношения к другим планетам они не имели, но как-то иначе объяснить, что никто ранее не видел никого даже отдаленного похожего на этих существ, просто не получалось. Причем все эти существа были разные, среди них не было даже двух одинаковых или хотя бы похожих друг на друга. Создавалось ощущение, что с десятков разных планет набрали по одному представителю доминирующего там вида и теперь высадили их на Имутл, чтобы они зачистили поверхность.
Потому что именно это они и делали. Зачищали планету, сметая на своем пути вообще все и всех. Независимо от того, животные это были, зараженные или вовсе даже живые и здоровые разумные существа. Они уничтожали все, и их возможности были невероятны. Одно-единственное существо, обладающее какими-то невероятными, сверхъестественными способностями, могло уничтожить целый армейский корпус. Оружие в их руках изрыгало пламя и смерть, а сами они были практически неуязвимы. Будто бы сами боги окружили их непробиваемыми щитами, наградив при этом оружием, уничтожающим саму суть мироздания, да вдобавок — еще и способностями, которые заставляли всерьез усомниться, а живые ли это вообще существа или это какие-то духи мщения, которых наслали на планету в расплату за все грехи ее жителей?
Даже то, что не похожие друг на друга пришельцы уничтожали не только жителей Имутла, но и зараженных тварей, не делало ситуацию проще. Даже наоборот — с каждой уничтоженной тварью они становились как будто сильнее, с каждой уничтоженной тварью их мощь росла, и, казалось, не будет этому конца. Некоторые из них резали бронированную технику клинками, как пластинки кысла, другие, стреляя из диковинного оружия, превращали в пыль десятки солдат разом, а третьим вообще ничего не нужно было. Им достаточно было посмотреть на противников, чтобы те перестали существовать. И, если поодиночке с ними еще можно было как-то мириться, то когда их приходила сразу целая толпа…
А самое страшное — их невозможно было убить. Грайер своими глазами видел, как одного из пришельцев все же умудрились уничтожить прямым попаданием плазменного облака, но буквально через половину десятиоборотки совершенно с другого конца планеты сообщили о нападении пришельца и даже прислали фотограмму. Стоит ли говорить о том, что это именно тот самый пришелец и был?
— Грайер! Грайер, сынок!
Грайер вынырнул из своих мыслей и снова сфокусировал взгляд на старом командире, что смотрел с осуждением.
— В облаках витаешь?
— Виноват. — признался Грайер. — Просто пытался придумать, что теперь делать.
— Да нечего делать, сынок. — вздохнул командир. — Все, что нам осталось, это только защищаться. Защищаться до последнего солдата. До последнего патрона. До последней капли лимфы. У нас тут раненые, у нас тут женщины и дети. Мы должны защищать их до последнего.
— Полностью согласен. — кивнул Грайер. — Только что мы…
Договорить он не успел. Внезапно из переговорника на плече раздался протяжный вопль:
— Тревога-а-а!..
А потом вопль резко оборвался, и из переговорника понеслось только шипение помех.
А следом за стенами бункера раздался грохот, словно с гор сходила каменная лавина.
— Кажется, пришла пора. — буднично, словно обсуждая цены на кысл, произнес командир, запустил руки под свой интерактивный стол и достал оттуда тяжелый плазменный разрядник. — Пойдем, сынок. Пора выполнять свой долг.
И Грайеру ничего не оставалось, кроме как кивнуть и выйти из бункера, включая собственное лучевое ружье.
Наблюдательной вышки, на которой Грайер находился буквально совсем недавно, больше не существовало. Вместо нее теперь торчал куцый бетонный огрызок, вершина которого была сплющена и раздавлена, будто огромный великан хлопнул в ладоши. У подножья башни все было усыпано обломками разных форм и размеров, и возле них уже суетилось несколько скрилсов, пытаясь что-то сделать. Наверное, вытащить из-под завалов выживших.
Они еще не понимали, что это бессмысленно. Они еще не понимали, что все уже кончено. И, возможно даже, тем, кто оказался под завалами, повезло больше остальных.
А потом сдались ворота, ведущие на базу. В створках, сделанных из металла толщиной в руку, появилось несколько проплавленных отверстий, в которых засели какие-то снаряды. Красные от безумной температуры плавления, они сначала остыли, а потом взорвались, разнося ворота в клочья металла!