Всё.
Так я прощаюсь со своей прошлой жизнью. Молча, без рефлексий и пустых слов. Встану, выйду, хлопну дверью. Дверь, впрочем, прикрыл, не люблю распахнутые двери как явление.
На улице кто-то протяжно орал. Не стал выяснять и принимать участие на одной из сторон конфликта. Настроения нет.
Помнится, тут неподалёку обитает мой новый приятель Кастет. В Муравейнике. Знаком-то с ним от силы полтора часа, но, можно и зайти, у меня для него подгон — системный кастет. Если он вообще жив.
Спустился, пинком отпер нелепо забаррикадированную подъездную дверь
Дорогу мне перебежала кошка. Моргнул. Вообще, я человек не суеверный, кошек люблю, смущало только что эта киса была размером с крупного бульдога. Само собой, «объять необъятное», то есть исследовать её восприятием — не успел. За ней, нелепо перебирая лапами поспешали три существа, которых я первоначально принял за крыс. Наверное, это и были крысы, но только такие, чернобыльские, размером с чайник, зыркают зло, глаза горят желтым, а в пасти набор зубов от небольшой акулы. Последний из них остановился, повернул голову на мощной шее и недружелюбно глянул в мою стороны.
Нахмурился, продемонстрировал ему свою свою фирменную улыбочку. На всякий случай извлёк копьё. Попаду, не попаду? Цель мелкая.
Крыса, которую система идентифицировала мне как «городской крысоид 4 ур.» некоторое время оценивающе смотрела, потом многозначительно фыркнула и устремилась следом за «коллегами».
— Твою мать, игры в кошки-мышки вышли на новый уровень. Впрочем, кошак тоже уже успел мальца прокачаться. Надеюсь, в гостишке такое не водится, а то сожрут во сне.
Значительно медленнее продолжил путь. Здесь узкое пространство между домами перегораживала паутина. Нити неосязаемой толщины, но длиной метров по пять. Я такую вижу впервые, но зато знаком с паучками походящей модели.
Решил проверить догадку, достал из сумки зажигалку, чиркнул, поднёс к краю паутины.
Горит, родимая.
Озирался, ожидая что выскочит хозяин паутины и попытается дать мне за это люлей, но, вероятно, он поскромничал.
Двинул дальше, где-то на асфальте были лужи нездорового кислотного цвета, посредине проплавлен след от странных копыт. Похоже, что человеческому миру слегонца наступают на хвост. Получится ли его отстоять? Моё ли это дело? Ясно только, что мир никогда не будет прежним.
За поворотом показалась моя цель. Зомби вокруг толпами не ходят. Уже хлеб.
Муравейник название вполне себе народное. Дом начали строить при СССР, а закончили во времена победившей демократии и гласности. Проект пять раз переделывали, кирпич использовали какой попало, этажность многоподъездного здания плясала как пьяница в кабаке, у дома отсутствовало само понятие «архитектуры». Просто здоровенное скопление пузатых стен, окон и изгибов. Бессмысленная громадная херня на несколько сотен малогабаритных квартир, которую сразу же заселили самыми нуждающимися, беженцами из средней Азии, освободившимися заключенными, многодетными семьями, заводскими работягами и, внезапно, ментами. То есть, тружениками полиции. Место веселое, многолюдное, шумное. Короче, Муравейник. Наверное, в любом городе такой есть.
Пятый подъезд. Блинкнул сразу на третий этаж, в видимую с улицы кухню. Там сидело и варило какой-то волшебный эликсир три торчка, которые напрочь проигнорировали моё появление. Какие-то вещи не меняются даже концом света.
— Пацаны, в какой хате Кастет живёт?
Три пары глаз сфокусировались на мне.
— Пожрать есть? — выдал общее ощущение парень в линялых трениках.
Выдал им на руки по банке консервов. Двигались они по-прежнему вяло.
— Наверное, сейчас у Чекана тусует. Это на шестом, сто десятая, кажется.
Муравейник свой статус жилья для живых отстоял. То тут, то там на полу кровавые потёки. По коридору никто не ошивался, хотя поиском живых чувствовал, что за дверями прятались, смотрели в «глазки», молчали. Хе. Любопытные.
Поднялся по лестнице. Между пятым и шестым произошла натуральная бойня. Что характерно, трупов нет.
Дошёл до сто десятой квартиры, закрыл глаза, пошарил поиском живых. Внутри шесть человек. Из вежливости постучал.
— Кто там? — спросил грубый хрипловатый голос.
— Мне нужен Кастет.
— Кто спрашивает?
— Свои.
— Свои в такую погоду дома сидят.