— Леонид, — рация оживает тихим голосом. — Танкисты говорят, что до следующего прорыва меньше получаса. Тактическая авиация будет, но сначала даст инсектоидам повылазить побольше, на это уйдет ещё минут десять-пятнадцать. Гражданских предупредили, главный там какой-то инспектор Седов.
— Принял, — без обычных шуточек отвечаю я.
Дорога ныряет вниз, ходовая бронетранспортёра возмущенно скрипит. На развилке притормаживаю, открываю дверь, привстаю. Деревья шумят, откуда запах, откуда пахнет человеческим жильём и вообще — живыми, не понимаю.
Ладно, со злостью грохаю дверью, мои пассажиры испуганно вздрогнули. Еду прямо.
Дорога петляет, пока не выводит меня на перекрёсток, где стоит расхристанный бородатый мужичок. Опытным (от такой жизни) взглядом вижу — на поясе системный меч, системная обувь, в руке двустволка. Современный гибридный вариант. Мужик видит нас, хмурится, потом улыбается (часть зубов отсутствует) и машет свободной рукой.
— Я Митрич! — кричит он, хотя особых для того причин нет. — Вы, значит, подмога от военных?
— Она. Где лагерь беженцев? Готовы к эвакуации?
— Мужики, значит, готовы, а бабы хотят сначала борщом всех накормить.
— Отставить борщ. Где военные?
— Танкисты-то? В поле, это, значит, налево. А там прямо, не поворачивай, значит, чуть в горку, уводишь их, не ошибёшься, значит. Так борща заедешь, значит, поесть?
Выпрыгиваю, распахиваю дверь, жестами зову полководца и портальщика Бара.
— Бара, как рука? Ладно, всё потом. Откроешь портал, пусть местные туда гонят всех военных. Знаешь куда открыть? Помнишь детский садик в паре кварталов от депо? Такой, с каменной стеной, ты ещё сказал, что на твой двор похоже? Туда открывай. Мана восстановилась? Полководец, на тебе контроль, если рядом будут зомби, уводи. Как закончите, топчите к депо и держите оборону вкруговую, не ровен час, что злодеи от бога машин припрутся мстить. Для этого вас возвращаю и оставляю.
— Ну, с Богом, — совершенно не в соответствии с традициями нежити перекрестил обоих, жестами отправил вместе с Митричем к лагерю беженцев. Все трое неохотно топают по дороге к деревне, местный уверенно пожимает руки новым знакомым и немедленно начинает им что-то втирать. Славно, вопросов о их гулизме не возникло у обоих сторон.
Прыгаю за руль. На пассажирское кресло громоздится Джим.
Рация.
— Цезарь, отзовись.
Трогаю. Джим едва не падает, хватается за подлокотник, шипит на гоблинском явно ругательные выражения, которые мне, если повезёт, ещё предстоит выучить.
Глава 23
Визитеры
— Цезарь, ну мать твою за ногу, твоё генеральское величество, отзовись!
— Лень, я тут, ты как и где?
— В двух словах, отправил своего кланового портальщика к беженцам, еду к месту прорыва. Теперь ты позвони и дай им таких люлей, чтобы они, задрав жопу бежали в портал, пока их твои бомбардировщики не накрыли. А то местные хотят сначала плотно похавать борща и вздремнуть.
— Принял, сейчас хвосты накручу. Спасибо, что спасаешь людей, Лёнь.
— Служу Советскому Союзу. И вот ещё что. Я там своих зомбарей оставляю без присмотра. Ты уж пригляди за ними. Посты, охрану, все дела, они ж как дети малые у меня.
— Не думал, что буду брать на попечение зомби. А ты с чего такие речи ведёшь? Опять помирать собрался?
— Не опять, а снова. Конец связи.
На пригорке стоят танк, натуральный такой ординарный Т-90, только весь какой-то в подпалинах, с прикрученными на боках сетками, невесть откуда взявшимися шипами метровой длины, словно над ним уже поколдовал Джим. В задумчивости посмотрел на него.
Танк неуловимо быстрым движением повернул в нашу сторону башню, отчего мне стало слегка неуютно, потом отвернул.
Поле покрыто пропаленными пятнами, буграми, дырами, во многих из которых угадывались очертаниям монстров, некоторые из которых были размером с пузатый автобус. В центре поля со свёрнутой башней немым укором стоял остов боевой машины поддержки танков, второй подбитой единицы техники, о которой говорил Пельштейн, нет на виду.
К тому времени, когда мы подъехали, рядом с танком стоял облачённый в затёртый тёмный комбинезон военный с неимоверно усталыми глазами.
— Аяз. Можно так же Багир. Майор, но давай без званий.