И хотя я думал, что они уйдут по-английски, то есть, не прощаясь — на улицу осторожно ступая и периодически щурясь от скупого солнца, едва пробивающегося сквозь рваные облака, вышел Хорнбори.
— Чело… То есть, гуль Кощей. Ты это серьёзно говорил, ну, про принятие нас как мигрантов?
— Вполне. Я не могу запретить вам притащить свои окаменевшие задницы в этот мир, хотя честно обрисовал перспективы. Но могу предложить иной далекий почти пустой мир, где есть горы, деревья, травы, реки и ручьи, места под посевы и выпас скота. Там живут монстры, многие из которых захотят вас убить, зато там нет войны. Место маленькое… размером с пол-Швейцарии… короче по русским меркам маленькое, но для пары тысяч гномов и десяти тысяч людей очень даже просторно будет. Пока что в моем царстве никто из разумных… ну почти никто… не живет. Поэтому — ты подумай, золотой ярл. А я приду к тебе в гости, когда тут разгребусь.
— Почему ты называешь меня золотым? И как ты меня найдёшь? — прямо спросил Хорнбори.
Всё ясно, система его не уведомила про мои «метки».
— Потом поймешь. И, я же царь! Захочу и найду. Приду, принесу пивка. Там и поговорим. Прощай, гном, — подал ему руку.
— Буду ждать. Прощай, гуль, — он нахмурил кустистые брови, пожал её и истаял в воздухе, видимо, приняв системный запрос на возвращение в личную комнату.
Простившись с задумчивым коротышкой, вызвал связь с Пельштейном.
— Слава, не знаешь, как там мои женщины?
— Рота три и элитная группа Константина всё ещё с ними, прикрывает по приказу Цезаря. Ты же понимаешь, что это неуставное использование служебного положения в личных целях?
— В гробу я видал твой устав, в белых тапках. Я царь, Слава, моё личное, моё служебное и спасение сраного мира неразрывно взаимосвязаны. Ты установил радиосвязь с Бисс Ураем?
— Ну, вообще-то твои придурки сбили уже два дрона из своих дурацких луков, но да, переписываюсь в мессенджере с одним из его офицеров, каким-то там хакером Нео.
— Добро. Передавай ему все наводки на остатки нежити в регионе, он будет их брать на прицеп и либо вербовать к себе, либо мочить в сортире. Как повезёт.
— Тут в штабе многие бояться того факта, что мы взращиваем армию мертвецов буквально у себя в городе.
— И тебя?
— Если честно, Леонид, меня тоже.
— Человеки быстро всё забывают. Ты помнишь, как щемился по подвалам, когда зомби восстали? И кто всех спас?
— Цезарь?
— Отчасти. Но если бы я не завалил группу драугров в кремле, хрен бы ваш жиденький клан выстоял. И если бы я не дал камень обучения Цезарю. И оружия дал. Не прижал бы к ногтю Черную капеллу. Я уже молчу про армию психопатки Нёргал в центре города. Ты там напрягись и увидь ситуацию в целом. Пойми, смерть естественное продолжение жизни. Ты не можешь сделать так чтобы мертвые перестали существовать. Все живые когда-нибудь умрут. И когда этот момент настанет, лично ты тоже станешь моим.
— Жутковато звучит.
— Так и есть. Значит надо меня, первое — принять как родного. И второе, дружить со мной, пока можно такое вообще возможно, дружить. И не доводить до греха. Понял? Переваривай эту мысль и до другим доведи, что лучше гуль Леонид, чем тупорылые мёртвые короли. Скажи мне лучше, я там на улице Доменной видел полуразбитый склад, а там два танка брошены, аккуратно так, в рядочек.
— Они не на ходу, но ты не трогай, это собственность минобороны! Это склад ГО, мы всё что могли вывезли. Просто ничего там не трогай.
— Так всё вынесли или ничего не трогай? Мне взрывчатка нужна. Озадачь диктатора и верховного Понтифика чтобы мне дали четыре заряда по полсотни кило и взрыватели.
— Зачем? Что ты собрался взрывать?
— Прямо сейчас, ничего не буду взрывать, расслабь пока булки. Но не до конца, учти, что я к такому склонен, к небольшим цивилизационным разрушениям. Сейчас прошу, просто чтобы было. А то, когда понадобятся, хлоп по карманам — и нету.
— Не знаю, смогу ли я тебе помочь.
— Дружить. Помни, дружить со мной надо. Конец связи.
Сериями блинков перемещался по городу, многие районы которого остались таким как были, а некоторые изменились так, что щемило сердце. Баррикады, пожары, следы боев, разбитые здания, обглоданные трупы, повешенные на деревьях и поди пойми, живые вешали зомби или живых вешали других живых? Кто лучше, люди или бывшие люди?
Я стоял перед складом на улице Доменной. Старое приземистое кирпичное строение, безликое и, даже можно сказать, скучное, неопределённого года и века строения, тем не менее — крепкое и надежное, сейчас оно щеголяло дырами в стенах как девушка-подросток разрезами в одежде. Пробития стен показывали, что тут происходил бой с применением артиллерии или бронебойной магии. Ну или и того и другого. Таков уж современный мир, всякое бывает.