Выбрать главу

Теперь перед вылетом я обошел машину и, после некоторых колебаний, переместил всю топливо в основной инвентарь, чтобы банально её «облегчить». Конечно, если попаду на магические ограничения, двигатель погаснет. Но, с другой стороны, всегда могу разгерметизировать кабину, активировать нейроразгон, вылететь из кабины, закинуть самолёт в карту и садиться «сам», потому что на такое я, в теории, способен.

С диспетчером не связывался, один хрен тут сейчас никто не летает и ПВО не мониторит небо.

Несмотря на погоду, самолёт набрал скорость легко и быстро. Проговаривая себе под нос последовательность действий, прогрел, стартовал с тормоза, плавно разогнал, оторвал от полосы и бубня себе под нос проклятья в адрес погоды (потому что опять пошёл дождь) убрал шасси, плавно набрал высоту, уменьшил нагрузку на двигатель и пошёл по навигатору в южном направлении.

Велика Россия-Мать. Когда летишь на скорости выше тысячи, это ощущается менее остро чем при бесконечном железнодорожном путешествии, но всё же.

Поля, поля, проплешины, поля, зеркала озёр, ленты рек. С такой высоты появление системы и общий апокалипсис не ощущался.

Постепенно я оказался южнее и, судя по навигатору, слегка промахнулся с направлением, но понял это только когда оказался над городком с названием Лысково, километрах эдак в ста от Чебоксар. Городок сам по себе был на трассе «Казань», так что дальше я снизился (погоды и природы тут были — моё почтение!), сбросил скорость до 400–450 километров в час и летел, держа трассу в поле зрения.

Трасса, в обычной жизни круглый год наполненная движением, сейчас была пуста и только редкие брошенные авто стояли тревожно и тоскливо.

Полумилионный город Чебоксары, речной порт, жемчужина России, место красивое и живое — сейчас был окружён кольцом дымов от пожаров, ощетинивался баррикадами и вёл ожесточенные городские бои против нежити.

Есть такой статус у нескольких городов — город-герой. Давали его не просто так. Его присваивали конкретному городу, которые деятельно воевал, как живой организм ожесточенно сопротивляется врагу, что требовало усилий и жертв со стороны множества горожан, а не одних только военных в городе. Потому что война и боевые действия это не только взял автомат и выстрелил. Это организация, логистика, снабжение, лечение, питание, строительство оборонных сооружений.

Приход системы тоже своего рода война, причем далеко не только с зомби. Линии фронта и флагов у врага — нет, а смерть, в частности, и боевые действия, размазанные по всей планете в целом, вполне себе есть.

Сейчас можно с уверенностью сказать, что Чебоксары — город-герой, потому что он огрызался ожесточенно и уверенно, хотя и «играл от обороны».

Сбросил скорость, рассматривая западную оконечность города. Звуков выстрела я не слышу, но моё усиленное зрения фиксировало цикличные вспышки стрельбы из чего-то крупнокалиберного.

Раз стреляют, значит есть по кому.

Активирован классовый навык — ультимативный турнир.

Король Вектор вызывает вас на бой в локации… около автомобильной заправочной станции Татнефть. Отказ… невозможен. Время на принятие 300 секунд.

Грёбанный ебастос. А самолёт мой что же? Если системы выдернет меня на драку, он так и полетит вольной птичкой, пока не встретится с поверхностью планеты самым трагическим образом.

Тем не менее я для начала взял телефон и набрал Константину.

— Алло, Ваше превосходительство, на связи передвижная станция трансляции гнева на низколетящей орбите!

— Цезарь говорил, что ты изощренный в общении… Так что я жду, когда твоя искромётность иссякнет. Насколько низкая у тебя орбита?

— Меньше километра и продолжает падать.

— Тебя подбили? — тоном, которым спрашивают поел ли командировочный, то есть без тени беспокойства за целостность моей шкуры — спросил Константин.

— Мне предъявлен системный ультиматум и времени осталось крайне мало, а надо ещё как-то посадить самолёт… Прости что не могу поболтать о погоде, но у меня практический вопрос, местные не жаловались, чтобы у них пропадали высокоуровневые игроки?

— Среди прочих проблем есть и такое, а что?

— Ничего. Видимо, это фишка местного мёртвого короля. Ладно, я на месте, если не подохну, доложусь.

Резко снижаю машину. Передо мной прямой участок сравнительно узкой трассы, на котором сейчас (и это чертовски важно) не было не единой машины. По обе стороны дороги — густой хвойный лес.

Не анализируй, гуль, не анализируй.