Словно зачарованная смотрела на прикрывшего глаза Дэймона, который крепко сжимал микрофон и отдавал песне всего себя… И этот текст…
Он пел о тонком силуэте, парящем над паркетом. О том, как легко было упасть и непросто — подняться. О воле и о силе, о стальном стержне в хрупком теле, и как хочется помочь, пронести над разбитым стеклом, но нельзя… Ведь есть пути, которые нужно проходить самому. Дэймон тихо рассказывал о собственном восхищении и о том, как сотни, казалось, разрозненных осколков однажды соединились в живую девушку, в которой он попросту потерялся. И финальный куплет — как обещание. Что будет рядом, что сделает все, от него зависящее, только чтобы тонкий силуэт и дальше парил над паркетом, срывая восхищенные аплодисменты.
Я стояла, открыв рот, и не сводила взгляда с «хакера». А он, казалось, вообще в мою сторону не смотрел.
Могла ли эта песня… быть про меня?.. Или я сейчас слишком хочу обмануться?
Музыка постепенно затихает, унося с собой и голос. И я вздрагиваю, понимая: темные глаза смотрят прямо на меня. Смотрят пристально и…
— Я люблю тебя, — выдыхает Дэймон одновременно с последним аккордом.
Толпа взрывается восторженными криками, а я…
Слезы побежали по щекам сами собой, честное слово, я не собиралась плакать. Сердце билось так сильно, что, казалось, поломанными ребрами дело не закончится. Мне было так сладко, что даже больно. С головой накрыло ощущение нереальности. Словно я сплю и мне это все снится.
Кажется, рядом что-то кричала Лира, но я не соображала и не воспринимала ничего. Только в ступоре наблюдала за тем, как Дэймон и Райз кивают друг другу, и, пока последний орал что-то в микрофон… первый легко сбежал по ступенькам со сцены и, остановившись перед нами, взволнованно спросил:
— Лин, я могу тебя украсть сейчас?
Каюсь, я по-прежнему тупила, потому суть того, о чем говорят, дошла до меня не сразу. Но ничего ответить я не успела.
— Да кради ты ее уже полностью! — проворчала Лира, толкая меня к «хакеру». — Что за драма, честное слово…
Я, не удержав равновесия, чуть не уткнулась носом в его грудь, но Дэймон придержал меня за плечи.
— Сейчас просто умру от смущения, — простонала я, закрыв лицо руками, а затем посмотрела на него, растопырив пальцы. — Пока этого не произошло… воруй.
Дима блеснул такой ослепительной улыбкой, что, пожалуй, могла бы заменить концертные софиты. А затем, обняв меня за плечи, настойчиво повел за сцену, на которой уже готовилась выступать следующая группа.
ГЛАВА 15
Тащили меня явно целенаправленно. Причем Дэймон умудрялся, не останавливаясь, вежливо отвечать на все поздравления. Я же на окружающих практически не реагировала. Первый ступор прошел, и включились мозги.
Процесс пошел.
Итак… Две недели назад, когда Лира спрашивала у Димы, едет ли он на рокфест, тот явно никуда не собирался. Какие-то несчастные две недели — и он не только здесь, но и с песней собственного сочинения…
Я, конечно, могу ошибаться, но… Та неделя, когда он был, цитирую: «Очень занят. Даже половину пар прогулял»… Получается, за это время Дэймон умудрился написать песню, договориться с «Келлир» и отрепетировать с ними всю программу.
Выходит, все это было ради того, чтобы сегодня выступить передо мной… Я ощутила, как счастливая улыбка сама собой расплывается на моем лице.
— Хотел бы я знать, чему ты так радостно улыбаешься, — вывел меня из мыслей тихий голос.
Я встрепенулась и, оглядевшись, обнаружила, что мы находимся у буса, в котором приехали «Келлир». Причем дверь оказалась открыта, а Дэймон — ну очень недовольным.
— Что случилось? — вопросительно на него уставилась.
— Какая-то тварь сперла цветы, — мрачно выдал он.
И я… не сдержавшись, расхохоталась в голос.
— Не смешно, — фыркнул «хакер». — Терпеть не могу, когда что-то срывается!
— Не-е-ет, — простонала я, вытирая выступившие слезы, — это очень смешно!
На меня посмотрели неодобрительно, а затем, хмыкнув, неохотно признали:
— Хорошо, это смешно. Но сути не отменяет. Я…
— Ты когда песню успел написать? — я лукаво улыбнулась, ощущая себя до неприличия счастливой.
— В ту ночь, когда мы были в клубе, — со вздохом сказал Дима.
— Что, серьезно? — вытаращилась я.
— Угу. Вернулся домой и понял, что встрял по полной, — он опустил глаза и принялся рассматривать свои гриндера. — И… вот.
Значит, все это правда. Две странные недели, на протяжении которых я не знала, что и думать, Дэймон старательно готовился к сегодняшнему дню. Чтобы признаться мне со сцены перед огромной толпой.