Вот слышится хриплый рог гоблинов, протяжный вибрирующий звук отдается в ушах.
— Они отступают, — какофонию боя перекрывает чей-то крик.
Я осторожно выглядываю из бойницы. И действительно — гоблины бегут. Дикари просто драпают, спрыгивая с лестниц и сползая с веревок. Воины отходят организованно, заслоняясь щитами, подбирая своих раненых и игнорируя подранков-дикарей.
Я разрядил арбалет в мелькающие зеленые спины и прислонился к стене, выдохнув. Силы разом оставили меня. Хотелось сползти на пол, закинуть голову вверх и просто ничего не делать.
Я с трудом взял себя в руки и огляделся. Рядом со мной на полу галереи валялись зеленые трупы. Темно-бордовая кровь гоблинов и черные пятна от кислоты смешались в причудливый узор. В ноздри настойчиво лез резко-кислый запах. Чуть дальше суетились кнехты, оттаскивая раненого. Слышались хлопки арбалетов: стрелки пытались подстрелить кого-то из убегающих. Со двора доносился лязгающий голос командира батареи. Он кому-то что-то выговаривал и одновременно раздавал новые приказы.
Кажется, я снова выжил.
— Шах всем. Доложить состояние, — первое, что я сделал, потянулся к гарнитуре, чтобы узнать, как дела у остальных членов команды.
— Добрыня тут. Подранили меня малехо. Склянку черную я выпил, — отозвался первым богатырь. Говорил он бодро, но короткими фразами и хриплым, тяжелым голосом.
— Снежинка на связи! У меня все хорошо! — энергично отчиталась фея. Судя по голосу, у нее все просто отлично и она довольна жизнью, как кот, обожравшийся сметаной.
А дальше наступила тишина.
— Белла, Ирей, девочки! Вы как⁈ — не выдержал я.
На грудь будто упал тяжелый камень. Они же были в башне на верхнем этаже. Не могли же гоблины до них добраться?
— Это Ирей, — раздался в наушнике голос эльфийки. — Мы живы, только Розу зацепило копьем. Противоядие она уже выпила.
Я проглотил ругательства и лезущие на язык вопросы.
— Сейчас поднимусь к вам, — сказал я, прижав пальцем гарнитуру. — Снежинка, тоже поднимайся, обработаешь раны.
Вопреки моим страхам Белла оказалась в сознании и почти целая, если так можно назвать ее бледный вид и перевязанную, окровавленную руку. Отравленное копье прошло по касательной, оставив длинную рану на предплечье. Противоядие она тут же выпила. А сам порез обработала Ирей, вылив на нее лечебное зелье и перебинтовав руку.
— Ты как? — спросил я.
— Мутит и чувствую озноб, — ответила Изабелла, поморщившись.
Она попыталась подняться. Я тут же шагнул вперед и поддержал ее. Белла сначала пошатнулась, а потом твердо встала на ноги.
— Спасибо, мне уже лучше, — сказала она, но я продолжил придерживать ее за руку.
Я обвел взглядом комнату. Пусть гоблины сюда и не проникли, однако следов боя тут хватало. Весь пол был засыпан гоблинскими стрелами вперемешку со стреляными гильзами. В одном из углов лежала груда сваленных в кучу арбалетных болтов, а в другом темнела большая лужа запекшейся крови.
В стене, с той стороны, где стоял я с Добрыней, зиял черными краями проем. Через него виднелся настил над галереей, устланный зелеными трупами. Видимо, коротышки попытались кислотой проделать окно в стене башни, но нарвались на кинжальный огонь от наших девушек.
Вскоре к нам поднялись Добрыня и Снежинка. Фея была в полном порядке, а богатырь прихрамывал. На его кольчужной броне виднелось несколько прорех, а щит и вовсе был весь в зарубках, как будто какой-то силач упорно долбил в него топором.
Расспросить, кто его так потрепал, я не успел: к нам зашел лейтенант в компании двух рыцарей, что были телохранителями феи. В не такой уж и большой комнате стало тесновато.
— Я не могу передать словами радость оттого, что мы сражались вместе в битве этой. Должно быть, само Благое Древо послало вас к нам в трудный час, — начал заливаться соловьем Эрих.
Лейтенанта словно подменяли, когда он начинал говорить от лица ордена. Вместо жесткого, немногословного командира перед нами появлялся напыщенный аристократ, который не может и двух фраз произнести без красочных славословий.
Мне же сейчас было не до распевания велеречивых од. Хотелось побыстрее закрыть квест, получить награду и свалить из этого набившего оскомину места. Хотя бы оказаться на той же поляне с костром и спокойно поговорить с Беллой по душам.
Тем не менее пришлось держать марку, сохранять на лице выражение вежливого интереса и даже что-то отвечать в высокопарном стиле. Мы слишком много положили сил и нервов на защиту этой крепости, и я не мог позволить себе все испортить неосторожным словом.