— Я Росомаха — я не воюю с южанами! — крепыш сменил гнев на милость, выдавил подобие улыбки, даже ствол автомата опустил. Байкал стоя рядом, суетливо водил глазами.
— Зубы заговаривает, — не раскрывая рта, произнёс Лёва.
Я не стал отвечать, было чем себя занять. Признаться, работать приходилось на пределе своих возможностей, правая группа — молодцы, создавали минимум шума, это им не помогло. Росомаха ещё не знал о новых потерях, а я, вернув ему «добрую» улыбку, занялся левой группой, заодно приглядывая за другим берегом. В голове всплыла знакомая с детства сказка.
Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью подмечаю, а четвёртая мерещится. Примерно так.
За спиной грохнул выстрел. Пуля, ударив в щит, срикошетила в пулемётное гнездо, звякнуло о металл, и в то же мгновение загрохотало с десятка стволов. Лёва непроизвольно пригнулся, что немудрено, пули барабанили по щиту, срезали траву и всплывали фонтанчиками на открытой земле. А Росомаха, которому пришлось нырять головой вниз, заорал во всё горло.
— Не стрелять!
Поздно, ребятки! Возможно, мне не дадут награды за уничтожение крысиной роты, но им всё равно не жить. Чтобы там система не придумала, невозможно из этой банды вырастить нормальное общество… Эта гадливость, что возникает, когда я на них смотрю, не даёт покоя, а поэтому…
Две иглы, устремились через русло, противник ничего не заметил, больно уж увлечённо палили со всех стволов, поочерёдно меняя магазины и даже оружие. Я видел всех, кого убиваю. Параллельно, ещё две упорхнули вперёд, за спину залёгшему Росомахе. Там осталось немало крыс. Одни, под прикрытием деревьев бежали на выручку к главному, другие сосредоточились у клеток с испуганными рабами. Не прав Лёва, разделиться можно, это выглядело как прямое и периферийное зрение, очень сложно, но можно.
Бойцы стояли с оружием на изготовку, кто-то залёг за мешками с песком, направляя чёрное дуло ствола в сторону опасности, никому это не помогло. Спустя неполную минуту, умерли все, кроме рабов и Росомахи.
Напарник стоял, не таясь, рот открыт, глаза расширены. А затем, когда затих последний выстрел, вдруг выпалил.
— Ты же обещал веселье!
Не обращая внимания на его слова, я направился к главной крысе, если навык не врёт, а он не врёт, Росомаха ранен, и я тут совершенно не при чём, вернее, лично не прилагал усилий — шальная пуля, полученная от своих же.
Рана была плохой, если в ближайшие несколько минут, не появится оперативная группа медиков во главе с хирургом, ему конец.
— Кровь чёрная, остались минуты, — бесстрастно произнёс я.
Крепыш, болезненно кривя заросшей физиономией, держал нас на прицеле, недолго. Приняв для себя решение, отшвырнул автомат в сторону, тот упал на тело Байкала и скатился.
— Знаю, — он откинулся на траву. — Сдохну скоро, — повернул голову, сплюнув кровавую слюну. — Скажи хоть, кто и за что?
Я присел рядом, глянул на его простреленный бок, из которого толчками выходила тёмно-красная жидкость, не вовремя проснулась жалость, пришлось выдавливать.
— Я игрок, зовут Макс. А за что… думаю, сам понимаешь!
Росомаха невесело хохотнул, переводя взгляд на Лёву.
— Этот вообще на пионера похож. Обещаю горячо любить свою Родину, ха-ха-ха…
— Знаешь, кто такие пионеры?
— Не смотри, что я так молодо выгляжу, почти семьдесят лет, — опять сплюнул кровью. — В третьем классе приняли, а через месяц, красный галстук отняли, комсомольцы, суки… Эх, говорила мне бабуля, сколько верёвочке не виться, конец всегда будет, — он хохотнул и пристально, насколько это возможно в его положении, уставился на меня. — Тебя не просто убить, но, возможно и почему-то, кажется, на том бы война не закончилась… Ты бы вернулся, такие как ты, всегда возвращаются.
А вот это уже интересно!
— Расскажешь о таких, как я? Много их?
— О-о, я могу поторговаться!.. Не парься, много не попрошу, пообещаешь похоронить как человека, поверю, расскажу!
Я кивнул.
— Даю слово!
— Серьёзный ты, не то что я… Ладно, теперь уже слушай, что знаю! Пацаны рассказывали, что иногда появляются пришлые. Как отличить? Да просто, убьёшь его, а он снова приходит… Тех других я не видел, за что купил, за то и продал. А вот насчёт сторожа расскажу!
— Сторожа? — удивился я.
— Да, мы так его прозвали, — голос Росомахи начал слабеть, прежнюю дурную весёлость, как ветром сдуло. — Обитает в детском саду, здесь в городе… мы случайно нарвались… э-э улица Молодогвардейцев, номер не знаю… здесь недалеко километра три, на север, — вяло махнул рукой в нужном направлении.