Территория вся сплошь усыпана трупами. Много, несколько сотен. Но сколько бы я ни искал, найти хоть одну награду не смог. Оно и немудрено, зомби были убиты из огнестрела.
В здании есть люди. Причем много, и среди них полицейских всего штук пять. Заглянуть, есть ли у них патроны не смог, и потому принялся наблюдать, чтобы сделать свои выводы.
Нормальных людей я трогать в любом случае не буду, всё же я не маньяк, да и понимаю, они так или иначе нужны. То есть люди. Будут восстанавливать производства, а затем и вовсе, вернут мне блага цивилизации. Чтобы не приходилось общаться с ними лично.
— Не надо, пожалуйста! — истошно заорал какой-то парень. Я сразу переместился в комнату, из которой доносился звук.
— Надо, тварь. Надо. — огромный шкаф, как принято говорить “два на два метра” замахнулся, и мощно ударил по животу бедолагу. Выглядел здоровяк как обычный стереотипный бандит. Лысый, большой, и рожа очень злая.
Весь перепачканный в крови пацан лет двадцати-двадцати пяти сидел на стуле. Руки его были скованы за спиной, а ноги просто связаны и зафиксированы.
— Не надо! Хватит! — откашлявшись, еще более истошно заорал пленник.
Ну, тут всё понятно. Громила издевается над слабым. Почему? Просто потому, что может. Людям испокон веков не нужны были причины для того, чтобы сделать другому больно.
Я переместился за спину громилы и достал из инвентаря меч. Думаю, одного удара по шее хватит. Или зайти спереди, он всё равно удар заблокировать не успеет…
— Верни еду, падаль! — взревел здоровяк, и снова ударил щуплого. — Там дети скоро голодать будут!
Я как стоял с занесенным мечом, так и замер. Как быстро все поменялись ролями. Теперь здоровяк уже не кажется таким гадом, а паренек сразу стал для меня говном. Воровать еду у детей? Пусть не у них лично, но я уверен, из-за него они начнут рано или поздно голодать. А сам он мог бы легко покрошить пару мертвецов, и с них получить минимум одну картофелину.
Но я еще некоторое время решил понаблюдать. Мало ли что. Но больше особо ничего не узнал. Этот парень встретил начало апокалипсиса в сизо. Собственно потому и не выбрался на улицу.
Впрочем, как и все здесь. Для того, чтобы выйти на улицу, дежурный должен нажать на кнопочку. Либо сотрудники должны сами на выходе приложить специальную карту к считывателю. Но людям было не до того. Всё, чего они могли на тот момент — это ломиться в двери, пытаясь их вынести.
Из сотни человек выжили всего двадцать. Когда в здании началась мясорубка, лишь несколько полицейских сориентировались вовремя, и смогли разобраться с мертвецами раньше, чем те сожрали всех выживших.
— Не по понятиям ты это, начальник… — вырвал меня из раздумий ослабший голос зека. Или зеками они считаются только после суда? В любом случае, для меня это не играет роли. Судя по его поступкам, он явно не святой.
— Верни жрачку, гад! — снова заорал здоровяк, но бить того не стал. Судя по всему, боится прикончить ненароком.
— А сколько своровал-то? — я материализовался в углу, как можно дальше от бугая, и спокойно спросил его.
— Пять картофелин! — рявкнул, махнув в мою сторону громила, а затем завис на секунду, и удивленно уставился на меня, — А ты кто?
— Пять картофелин… Хорошо!
Я растворился в воздухе, и пока бугай не пришел в себя, появился около зека.
*Чиньк!*
Инвентарь увеличен + 5 кг.
Легкое движение руки, и одной проблемой меньше. И плюс пять кило. Появился я лишь чтобы нанести удар и бросить на пол шесть картофелин. Одну за то, чтобы они вынесли труп куда-нибудь. Любая работа должна оплачиваться.
Громила снова опешил, но через полсекунды разразился ором. Он бегал по комнате и хватал руками воздух, думая, что я невидим. Пришлось несколько минут повисеть в воздухе, наблюдая за его потугами. И только когда он успокоился, я появился снова.
— Успокойся, картофелины я тебе отсыпал. Вон, на полу лежат. — сказал я, встав в противоположном от него углу.
— Да ты кто, мать твою? — снова заорал он, но теперь не так громко.
— Карлсон, лять. Который живет знаешь где?
— Где? — нахмурился он.
— На крыше. Стыдно не знать, — покачал я головой. — Ты это… Есть еще такие ублюдки? Готов заплатить за каждого по пять картофелин.
— А? — сначала не поверил своим ушам он. Но повторять не пришлось. Через секунду шестеренки в его голове зашевелились, и я увидел борьбу.