- Не знаешь, как согласиться? – проницательно спросил навязчивый тип. – Сразу видно, что новичок. Ладно, помогу тебе. Запоминай…
Он протянул руку как для рукопожатия и указал на нее быстрым взглядом. Магрейн уже было почти ответил на этот жест, когда Дрейк вдруг дернулся, хватая его кисть своей пятерней, и сжимая такой силой, что прочувствовали даже сенсорные датчики не только на внешней, но и на внутренней части оболочки робота.
- А теперь скажи «М и Д – друзья навек. И чтоб я червяков жрал, если совру!», - пугающим, зловещим голосом произнес он.
- Ты идиот? – после паузы отозвался Магрейн. Вопрос, конечно же, риторический.
Однако система вдруг радостно сообщила:
«Предложение дружбы принято!»
И тут же добавила:
«Контакт внесен в список приоритетных».
Если это была не тупая шутка, и ритуал заключения дружбы в Игре имел именно такой вид, то, Шестьсот семнадцатый понял это сразу и наверняка, это его первый и последний «друг» здесь.
- Ладно, а теперь тебе пора валить, - расхохотался Дрейк и мир вдруг ушел у Магрейн из-под ног.
В глазах потемнело.
***
- Ребята из БКС все какие-то слишком серьезные, тебе не кажется?
- Если бы ты вздумал так подшутить надо мной, - строго ответил Такео. – Клянусь, я бы тебя разаватарил. А потом преследовал бы каждого нового твоего игрового персонажа, и проделывал с ними то же самое.
Дрейк покосился на азиата с демонстративно обиженным выражением лица.
- Почему ты становишься многословным только тогда, когда угрожаешь мне?
- Придержи свой туповатый юмор, этот парень нам нужен, - Такео отвернулся. Его ловкие пальцы замелькали в воздухе. Хотя со стороны виртуальная клавиатура, которую он сейчас использовал, была невидна, совершенно очевидным казался факт – он набирал кому-то сообщение. Дрейк догадывался, к чему сводился основной посыл.
«Семьсот двадцать восьмой успешно прошел предварительную проверку. Ожидаем дополнительных указаний».
Ну, или как-то так.
Ему даже стало на секунду жаль паренька. Все эти рукопожатия и обнимашки с его стороны были нужны исключительно для того, чтобы навесить как можно больше маячков на сигнал оператора. Теперь, в какие тела он бы не перемещался, и каких аватаров не использовал, от слежки Магрейну не уйти.
Какой-то короткий миг Дрейку казалось, что он ошибся, перепутал, вовлек в дело не того человека, но потом он отмел в сторону эти глупые подозрения.
В конце концов, как много вообще могло ему встретиться бэкаэсников, впервые входящих в игру, да еще и Системщиков? С кем вообще он мог перепутать Семьсот двадцать восьмого? Ответ напрашивался сам – да ни с кем.
Ну а если и перепутал, то невелика беда. Сломали одного, прогнут и другого.
Как бы не презирал он сейчас Системщиков, Дрейк понимал их куда лучше, чем кто бы то ни было.
Потому что он и сам относился к их числу.
Глава 8
Шестьсот семнадцатый очнулся посреди того самого поля, в котором появился, впервые войдя в игру. Резкий переход на какой-то миг дезориентировал его, но он довольно быстро пришел в себя, хотя ощущения полного отсутствия тела или аватара продолжало сбивать с толку.
Безграничное пространство луга в ночной темноте выглядело совершенно иным. Парень словно стоял не в высокой траве, а в какой-то странной жидкости темного, почти черного цвета, на которой ночной прохладный ветерок гонял мягкие волны. До ушей доносился равномерный, размеренный шорох. Нос улавливал запах прогретой за день земли с каким-то необычным сладковатым привкусом. Над головой раскинулись бесконечные темные небеса, усеянные складывающимися в чудные узоры звездами. Они немного напоминали вид из иллюминаторов кораблей БКС, и в то же время разительно отличались от него.
А еще Шестьсот семнадцатый понял, что ночь в лесу и ночь в поле – два совершенно разных явления. Почему-то этот луг пробуждал в нем не только желание наслаждаться окружающими красотами, но и какое-то опасение. Инстинктивное. Больше напоминающее страх добычи, которая только хочет казаться самой себе охотником, а не его жертвой.
Оглядываясь вокруг, парень убеждал себя, что его страхи беспочвенны. Он не имел сейчас тела, чистый разум в абсолютно виртуальном пространстве, поэтому и ощущаемая им опасность являлась лишь плодом его воображения. И только потом он осознал, в чем причина этих чувств.
В отсутствии границ.
Горизонт просто терялся в темноте, во всех направлениях. Тому, кто всю жизнь прожил в просторных, но все же ограниченных пространствах космических кораблей, такое положение вещей казалось противоестественным и непривычным. А еще, конечно, свою роль играл тот факт, что в Игре определенно что-то происходило, что-то ненормальное, иначе его сюда не прислали бы.
В воздухе раздался легкий перезвон колокольчиков.
«Ты боишься?» - мягкий женский голос вновь прозвучал будто у самого уха.
- А есть чего? – спокойно отозвался Шестьсот семнадцатый.
Интересно, кто же все-таки ведет с ним эти личные разговоры? Искусственный интеллект игровой системы? Общая компьютерная Система Станций? Кто-то из операторов? Знали ли они, чем он занимался буквально пять минут назад?
Парень напрягся. Он вдруг вспомнил, что «Глаз», вроде бы, должен глушиться только в палатке Такео, а ведь они еще долго болтали с Дрейком за ее пределами. Или он ошибался на этот счет?
Черт, придется проверить всю переданную следилкой информацию. Кажется, без похода на Черный Рынок определенно не обойтись. Заодно нужно прикупить и что-нибудь, чем можно будет сигнал глушить, и при этом не обнаруживать свои старания в этой сфере.
«Мир Таркит не собирается причинять тебе вреда, Магрейн» - с некой, почти незаметной иронией сообщил голос.
- Не собирается или не причинит?
На несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Все так же шелестела трава, на самой границе слуха переговаривались колокольчики. Когда парень уже почти уверился в том, что ответа не последует, вновь раздался женский голос, теперь звучавший печально.
«Всем живым существам свойственно желание защищать себя».
- Ты не существо. Ты компьютерная система… - уже договаривая, Шестьсот семнадцатый понял, что был несколько грубоват. В конце концов, он относил себя к той категории радикалов, которые считали, что любой достаточно сложный и самостоятельный ИИ вполне может иметь право считать себя личностью. С другой стороны, то, что сейчас разговаривало с ним, имело в виду скорее всю Игру в целом, чем конкретно себя, кем или чем бы оно не являлось на самом деле.
«Я – целый Мир».
Ну и что это? Игровой общий разум? Ожившая ноосфера? Искусственный интеллект с манией величия? В любом случае, что бы это ни было, ему стоит вести себя осторожнее. Всего один простой скачок напряжения, и от Шестьсот семнадцатого в реальном мире может остаться лишь пустая оболочка с выжженными мозгами.
- Даже если бы я вдруг захотел, а это не так, то как бы, по твоему, я смог бы нанести хоть какой-то вред целому миру? – главное сейчас убедить самого себя в истинности произнесенных слов. Шестьсот семнадцатый как никто отлично понимал, что биологические показатели его тела, считываемые игровыми системами, с легкостью смогут раскрыть любую ложь. Хотя, правды ради, стоило сказать, что убеждать себя не пришлось. Он и правда не понимал, каким образом может нанести вред, да и не имел, по крайней мере пока, такого желания.
«Однако ты можешь попытаться... Они пытались».
- Они?
Что, неужели его теория верна? Кто-то внутри Игры или снаружи ее пытался навредить игровой системе, устроить диверсию, и ради расследования этого дела в «Таркит» отправлены Системщики? Все так просто? И, если это действительно так, к какому из лагерей относились Такео и Дрейк? Нет, нет, главный вопрос должен звучать иным образом.