Тогда он продублировал несколько упражнений, выученных сегодня у Такео. Вот теперь все верно. Это именно тот навык, который мог быть полноценно перенесен в реальную жизнь.
Обнаженное, влажное тело быстро покрылось мурашками.
С одной стороны, Шестьсот семнадцатого искренне восхищал тот факт, что он, наконец-то, сможет научиться владеть своим телом, освоить единоборства и все то, что Такео сможет ему предложить.
С другой стороны, он оставался Системщиком, и прекрасно понимал, к чему идет дело.
К восстанию.
К перевороту.
К захвату власти.
Из-за того, что капсулы и их аналитическая система позволили в разы повысить уровень раскрываемости преступлений, эсбешников и прочих служителей правопорядка на Станциях из года в год становилось все меньше. Чтобы сломить их сопротивление, не нужна армия.
Достаточно хорошо подготовленного отряда обученных бойцов.
Но почему тогда Она говорила об опасности для себя? Какое отношение ко всему происходящему могла иметь Игра? Пока что Шестьсот семнадцатый видел ее лишь как место для тренировок, не больше, не меньше. Не свернут же ее только для того, чтобы уничтожить подпольную организацию? Слишком многое она значила для мира Станций, чтобы с ней так грубо обошлись, поэтому этот вариант явно не верен.
Черт! Все так переплелось! Игра, пропавшие номера, пропавшие Системщики, подпольные организации, рыцари Круглого Стола, загадочное стикерное ниндзюцу от Деда. Он будто попал в дурно написанную художественную книгу.
Шестьсот семнадцатый раздраженно пнул все еще валявшуюся под ногами швабру и пошел в душ.
Все-таки просто стоять так оказалось слишком холодно.
Пес проводил обнаженную фигуру хозяина внимательным, может быть даже слишком внимательным взглядом.
[1] Смерть в открытом космосе. Я не вижу новый мир внизу.
Глава 12
Как ни странно, для того, чтобы выспаться и ощутить себя бодрым и полным сил, Шестьсот семнадцатому хватило всего нескольких часов. Раньше это было ему не свойственно. К тому же он примерно столько же времени потратил на то, чтобы заснуть. Мысли роились в его голове, загадки не давали покоя, а пазлы, казалось, относились к разным наборам и только на первый взгляд кое-как подходили друг другу.
К девяти часам утра он уже успел позавтракать, составить список запчастей, которые в срочном порядке нужно заменить в роботе, восполнить запас продуктов и, на всякий случай, прикупить питательной смеси для рассола.
Следующим пунктом плана стал Черный Рынок. Тянуть с этим дольше просто невозможно. Да и опасно.
***
В свое время Шестьсот семнадцатому приходилось бывать в Зоне Черного Рынка не единожды, но со времени последнего посещения прошло уже около полугода. Впрочем, с того момента Рынок совершенно не изменился. Блоки и контейнеры перемежались с ларьками, сооруженными из нагромождения мусора, и вполне полноценными магазинчиками. Не меньше, а может даже больше встречалось разложенных прямо на земле покрывал с товарами самого разного вида. От многообразия и ярких, пестрых цветов разбегались глаза. Но Шестьсот семнадцатый знал, что снаружи в основном можно найти лишь мишуру, отвлекающую внимание неопытного покупателя. Все места, где продавались более-менее интересные и стоящие вещи, часто скрыты в переулочках, тупиках, подворотнях.
Парень заметил Лиззи до того, как увидел фасад ее маленького неказистого магазинчика. Стены его состояли из дикой комбинации каких-то запчастей, давно пришедшей в негодность бытовой техники, выцветших знаков и указателей, прочего мусора. Хотя вид этого сооружения и казался весьма сомнительным, в нем все же проглядывала какая-то особая эффектная самобытность. А еще, это Шестьсот семнадцатый знал уже на собственном опыте, та самая бытовая техника имела дополнительную, чисто практическую функцию – в дверцах, потайных секциях и технических отверстиях можно спрятать огромную гору разнообразнейшего незаконного товара. И даже если бы сотрудники службы безопасности вздумали разобрать магазинчик на мельчайшие составляющие, они вряд ли смогли бы обнаружить и сотой доли всех тайников.
Темнокожая владелица этого удивительного места стояла снаружи, у дверей магазинчика, пытаясь дотянуться до перекосившейся вывески – неровной металлической пластины, на которой старательной рукой выведено «Сингапур». Когда-то Шестьсот семнадцатый спросил у Лиззи, почему она выбрала именно это название, но ответ девушки оказался весьма тривиальным – ей понравилось слово, хотя она и не знала, что оно означает. Синяя краска на вывеске масляно отблескивала в свете уличных линий иллюминации, видимо, еще не успела просохнуть после очередного обновления.
Подойдя ближе, Шестьсот семнадцатый услышал голос Лиззи, ведущей оживленный спор с сидевшим поодаль прямо на полу бородатым мужиком, который выглядел как бездомный бродяга, опустившийся на самое дно. Рваные брючины почти по колено обнажали волосатые грязные ноги. Его то ли рубашка, то ли спецовка настолько заляпалась и измазалась, что не то что цвет, но даже ее крой стало невозможно определить.
- Сказано: «Я вижу, ты возомнил себя равным Богу, гордыня мудрости ударила тебе в голову, и ты стал считать, что тебе одному подвластна истина. Но ты заблуждаешься; человека, отвернувшегося от Бога, ждет гиена огненная», - голос незнакомца оказался на удивление сильным и звучным, глубоким. Таким только гимны петь в рядах нео-церковников. Впрочем, судя по его словам, он наверняка – верующий, так что вполне мог и оказаться хористом. Даром что бродяга.
- Оливер, ты слишком серьезно воспринимаешь Игру! - Лиззи встала на носочки, но даже так ее пальцы едва касались края покосившейся вывески. Оранжевый в темных заплатках комбинезон натянулся, подчеркивая аппетитные округлости фигуры. – Если так подумать, то грех уже то, что люди покинули Землю, а не погибли вместе с ней, и живут сейчас на обломке металла, летающем где-то возле выдуманного рая. Хотя если подумать, можно рассмотреть это в ином свете. Считай, что мы просто несем слово Божье в другие части Галактики.
- Грех это, грех! – не унимался бродяга. Впрочем, не смотря на взволнованный и эмоциональный голос, он выглядел спокойным и сидел на месте неподвижно. Только спутанная черная борода подергивалась с каждым произнесенным словом. - Люди уже накликали на себя кару с Небес своей непомерной гордыней, своим вмешательством в дела Божьи, но мало им! Мало! Хотят все погубить, безбожники. Но не найдется им места в Царствии Небесном, ибо променяли они его на место в греховном царстве сатаны. Не для людей сотворена эта планета Богом, и не нам там жить.
Он еще что-то бормотал, становясь все менее и менее вразумительным, но Шестьсот семнадцатый больше не прислушивался. Подойдя к Лиззи почти вплотную, так что грудь ощутила жар ее спины даже через плотную ткань толстовки, он одним точным движением поправил вывеску магазина, придав ей идеально ровное положение. Казалось, девушка осознала его присутствие только тогда, когда их руки случайно соприкоснулись в воздухе. Вздрогнула, обернулась, отступая на шаг и забирая с собой приятное тепло.
- А, это ты, - в ее улыбке смешались облегчение, радость и симпатия. В интонациях голоса, впрочем, больше ощущалось напускное недовольство. – Вот всегда ты бесшумно подкрадываешься, как котяра уличный! Так же и до смерти испугаться недолго!
Шестьсот семнадцатый мягко улыбнулся в ответ.
- Чаем угостишь?
- Считай это моей благодарностью за помощь, - подмигнула она и скользнула в открытую дверь магазинчика.
Парень уже собирался шагнуть следом, когда бродяга вдруг резко окликнул его.
- Эй!
Шестьсот семнадцатый повернулся к незнакомцу. Тот смотрел на него удивительно ясными, пронзительно голубыми глазами человека, часто видевшего настоящее солнце без защитной оптики или фильтров аватара.