Пожилой, давно не бритый мужчина с желтыми, прокуренными зубами вышел из-за стола и шагнул навстречу ребятам.
— Пришли? Вот и хорошо, — сказал он по-русски и протянул Мите запечатанный конверт: — Вот. Савельичу отнесете. Тут все написано. А теперь бегите обратно.
Когда вышли на улицу, Ленька спросил:
— Эти люди — партизаны?
— Партизаны.
— А тот, небритый, который конверт дал?
— Председатель сельсовета. Павел Иванович Никифоров.
— Русский?
— Вепс.
Федор Савельевич долго читал мелко исписанный листок и еще дольше рассматривал схему на обратной его стороне. Потом сжег бумажку на огне коптилки и поднял глаза на ребят.
— Ну, Ленька, время пришло. Митюха тут мне все говорил — в партизаны хотишь. Не отдумал?
— Что вы, Федор Савельевич!
— Сиди! — строго сказал старик. — Спрашиваю — толком говорить надо.
— Не передумал. И никогда не передумаю, — уже спокойней ответил Ленька.
— На фронт бежать будешь?
— Нет. Я здесь решил остаться.
Дед обернулся к внуку и что-то коротко спросил у него. Митя утвердительно кивнул головой.
— Ладно. Верю. Теперь сюда слушай. Хорошо слушать надо. На горе Нена-мяги наш пост есть. Васька Кривой там поставленный. Туда пойдешь. Связным будешь. Пост охранять будешь. Кривой ночью дежурит, ты днем дежуришь. Каждый день к обеду сюда ходить надо. Новости сказать, еду взять. Потом опять на пост идти. Понял?
— Понял.
— Туда Митюха тебя сведет. Обратно сам дорогу найдешь. Ходить будешь — слово сказать станешь: «ка́жи». Это «кошка» по-русскому. Запомни: «кажи». Без этого слова на пост нельзя ходить. Все запомнил?
— Все.
— Тогда ложитесь и спите. Посветает — я будить стану.
Но Митя и Ленька еще раз вышли на крыльцо посмотреть далекое зарево.
В черноте ночи оно по-прежнему светилось широко и зловеще.
— Ну, сволочи, найдете вы свою погибель в наших лесах!.. — прошептал Митя.
А Ленька молчал. Прислушиваясь к тревожным и торопливым ударам своего сердца, он чувствовал себя в эту ночь повзрослевшим.
За полями и узкой грядой леса, севернее деревни Коровья пустошь, широко простиралась с запада на восток безлесная топь — Мярг-со — Мокрое болото. На южной окраине топи, врезаясь в нее острым клином, возвышалась, как хребет исполинского чудовища, высота Нена-мяги — Нос-гора, — третий, центральный пост сухогорских партизан.
Пост этот считался важнейшим. Мокрое болото суживалось здесь в горловину не более километра шириной — единственное место, где можно было пересечь топь с севера на юг.
Предполагалось, что в случае наступления враг может воспользоваться этим переходом.
На гребне горы партизанами была вырыта глубокая подковообразная траншея с гнездами для стрелков, а у подножия в три ряда протянута колючая проволока.
В центре горы, на ее высшей точке, в окопе под сосной находился постоянный наблюдательный пункт, где бессменно дежурил Василий Тихомиров по кличке Кривой.
Митя и Ленька прибыли на Нена-мяги с восходом солнца.
— Кто идет? — окликнул их постовой и щелкнул затвором винтовки.
Митя сказал пароль. Кривой опустил оружие и с холодным любопытством уставился на ребят единственным глазом.
— Чего пришли?
— Связного привел. — Митя кивнул головой на Леньку.
— Мало показалось, что я сдыхаю в этой норе, так еще и мальчонку послали!
— Приказ, — пожал плечами Митя. — Пост, сказано, должен быть круглосуточным.
— Должен — значит, будет, — вздохнул Кривой. — Только через эту трясину ни одна чертяка не полезет.
Леньке показалось, что постовой недоволен появлением связного.
— Ну, а ты сам куда? — спросил Кривой у Мити.
— На первый.
— Один?
— Один.
Кривой был угрюмым и мрачным нелюдимом. Жил без семьи, бобылем, работал сторожем на маслозаводе да шил сапоги. Глаз он потерял еще в молодости, в драке, и в армию его не взяли.
Ленька ничего этого не знал. Убежденный в том, что Кривой получил инвалидность на фронте, он спросил:
— А вы где воевали? Где вас ранило?
Кривой ожег связного холодным взглядом, ответил:
— Много знать будешь — стариком станешь.
Ленька почувствовал себя неловко за поспешно заданный вопрос и, чтобы исправить оплошность, примирительно, извиняющимся тоном сказал:
— Я это так спросил. Война уже многих покалечила.
— Нужна она мне, эта бойня, как козе коровий хвост.