Верный вел его по одному ему известному маршруту, иногда принюхиваясь к чему-то и прислушиваясь, смешно топорща уши и виляя хвостом. Ситар понимал, что сделал глупость, отправившись по такой тропе в одиночестве, но возвращаться и брать кого-то из воинов в сопровождение он не собирался. Да и ушел уже достаточно далеко.
Когда солнце сияло в зените, Ситар почувствовал, что еще немного, и он просто упадет. Руки и ноги дрожали от напряжения, спину ломило и заливало потом, еще и пить очень сильно хотелось, поскольку о воде, уходя, он даже не подумал.
— Придется… видимо… возвращаться, — тихо шептал он, преодолевая очередной подъем.
Мокрой была не только спина. Пот заливал еще и глаза, так что в последние полчаса Ситар несколько раз падал, не точно видя куда ставит ногу, из-за чего оцарапал руки до крови и разбил колено. И все же он карабкался, шел, лез, иногда полз, подтягиваясь на руках, подбадриваемый собственным упрямством и тихо поскуливающим Верным, пока перед ними не выросла тихо зарычавшая серая тень. Ситар остановился, пытаясь понять, что это такое? А потом, когда опознал в сером «нечто» собаку, поднял голову и поглядел вперед.
Он оказался на вершине, дальше простирались серые громады гор и бескрайнее небо, на фоне которого сидел спиной к нему, Ситару, одинокий ишан, глядящий куда-то вдаль. Верный, с трудом вскарабкавшийся следом за хозяином на вершину, не раздумывал, а с восторженным визгом бросился к собаке, всем своим существом выражая восторг от встречи, за что был немедленно облизан и обласкан матерью.
— Упрямый, — ишан так и не оглянулся на Ситара, но тот без труда опознал голос, хоть и слышал его пятнадцать лет назад. — Зачем ты искал меня?
— Чтобы предложить тебе стать моим супругом. Моим защитником. Моей второй половинкой.
— А если я не хочу? Если мне не нужна твоя детская влюбленность? Прошло много лет. Все изменилось. Ты мне не нужен.
От этих горьких слов Ситар пошатнулся. Ноги ослабли, и он опустился на камни там, где стоял. Не нужен! Какие страшные слова и как заболело после них в груди. Не нужен.
========== Глава 5 ==========
— Если не нужен, тогда зачем всё? Зачем так кованая решетка с шиповником, где мое имя выковано? Зачем щенок? Зачем?
— Щенок — это я обещание свое выполнил, а та решетка — чтобы ты понял, что я жив, и перестал метаться по стране в бесполезных поисках.
— Так написал бы письмо, так, мол, и так, жив, здоров, чего и тебе желаю, прощай. Не проще ли так было? — Ситар, опираясь на посох, с трудом встал на ноги, все еще чувствуя, как они дрожат.
— Проще. Я просто не подумал.
— И все-то у тебя просто. Просто выполнил, просто не подумал, а может, ты просто соврал?
Камал пожал плечами, словно говоря, что ему все равно, что о нем подумают, и промолчал, но Ситар сдаваться не собирался.
— А почему тогда на ярмарке не подошел и лично не отдал щенка? Может, потому что просто не можешь посмотреть мне в глаза? Ты и сейчас не смотришь, мне с твоей спиной приходится разговаривать, потому что ты не хочешь, чтобы я видел твои глаза. Они-то точно мне подскажут, что ты врешь. Ты всё врешь! И у нас с тобой всё совсем не просто! — Ситар, сам не понимая того, сорвался на крик. — Ты просто трус! Боишься сам себе признаться, боишься… боишься…
Канти задыхался от нахлынувших на него чувств. Обида боролась в нем со злостью, пока он не увидел, как покаянно опускается голова сильного иша, такого… любимого. Это погасило всплеск ярости, помогая понять.
— Боишься услышать от меня, что ты мне не нужен, потому что ты изуродован шрамами? Так эти шрамы получены в бою за меня, и в них не может быть ничего уродливого. Или боишься, что я откажу, потому что ты ремесленник, а не воин? Только мне воин не нужен. Воинов сотни, а ты — один. Один-единственный в целом мире. Венценосные не ошибаются в выборе пары и любят один раз на всю жизнь. И я люблю тебя. Слышишь, ты, упрямый баран! Люблю! И что бы ты там себе не навоображал, ни за что не отступлюсь от своих чувств. А попробуешь сбежать — догоню, прикую к себе, если понадобится, и никуда не отпущу больше. Слышишь?! Не отпущу!
— Слышу, — Камал медленно оглянулся, позволяя увидеть улыбку на своем лице. — И кто из нас после этого упрямый баран?
— Ах ты… — Ситар подскочил к веселящемуся Камалу, желая как можно больнее стукнуть его по плечу, а лучше по голове! Он тут душу раскрывает, а иша смеется над ним! Но грозный собачий рык остановил его на полпути. Камал тоже замер, тревожно оглядывая скалы. Собака рычала не на канти, а на что-то, что видела или слышала справа от них. Рядом замер щенок, глядя туда же, насторожив ушки.
— Что там, Тень? — Камал медленно встал и, сделав шаг вперед, загородил собой Ситара от возможной опасности. Все замерли, прислушиваясь, и Ситар различил тихий звук, то ли плач, то ли скулеж.
— Что это? — Ситар плотнее прижался к Камалу, поражаясь, насколько тот выше и шире в плечах. Гириш был чуть мельче, как и Нилам, и отец с дедом-иша. Вот уж воистину — как за каменной стеной. Ему даже пришлось чуть сместиться вправо, чтобы осмотреть опасное место, ведь из-за спины иша ничего не было видно, а когда он ухватил Камала за бока и инстинктивно обвил хвостом его ногу, стало вообще не страшно.
— Похоже на горного кота, только… — Камал еще немного помедлил, прислушиваясь и решаясь. — Сиди здесь, а я гляну, что там. Тень, стереги.
— Вот еще, — фыркнул Ситар, поудобнее перехватывая посох. — Вместе пойдем.
И все же Камал не позволил ему идти рядом, только позади, а когда за очередным валуном открылся источник звука, вообще оттащил подальше, заставив укрыться за камнями. Скулящие звуки издавал некрупный горный кот, чьи передние лапы защемило между камнями, так что несчастное животное не могло само освободиться из природной ловушки.
— Ты его теперь убьешь? — Ситар жалостливо вздохнул, припомнив шкуру на кровати. Мех, конечно, был красивый, белый с черно-голубыми пятнами, но убивать беззащитного зверя казалось неправильным.
— Нет, если только не останется иного пути. Это совсем молодой кот, чуть старше полугода. Где-то рядом наверняка его мать. Вот она опасна, так что сиди, Тень тебя защитит в случае чего, а я попробую ему помочь. Дай свой посох.
Ситар отдал, получив взамен охотничий нож Камала и новый приказ не лезть, что бы ни случилось. Ситар пообещал, но нож перехватил поудобнее, готовый в любую секунду броситься в бой.
Когда Камал прошел половину пути до кота, тот задергался, оскалился и зашипел, предупреждая иша о том, что жизнь свою продаст задорого, тут сверху раздался рев, и вниз кинулась более крупная кошка, собираясь защищать своего детеныша. Камал отскочил на пару шагов и замер, давая кошке возможность обнюхать котенка и понять, что сам он не освободится.
Кошка рычала, нервно дергала хвостом, не сводя взгляда с Камала, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не Верный. Не выдержав общего напряжения, щенок со звонким лаем кинулся на кошку. Камал успел перехватить щенка, и тот, взвизгнув, взмыл в воздух, перехваченный за шкирку, тут же рядом оказался Ситар, перехватывая его и прижимая к груди, выпустив при этом нож, а рядом с ним встала Тень, угрожающе рыча. Рычание кошки стало чуть тише, и она отступила, словно давая разрешение подойти.
— Вот и умница, — пробормотал Камал, дав знак Ситару вернуться назад вместе со щенком, но тот замешкался.
— Прими боевую форму, — прошептал Ситар, пятясь, но не сводя глаз с опасного хищника.
— Нельзя. Если я обернусь, она кинется, восприняв это как угрозу жизни её детеныша. Не волнуйся, если опасность будет настоящей, я успею измениться. Как, по-твоему, у меня в комнате оказалась шкура горного кота? Мы встретились на узкой тропе, и никто не хотел уступать. Не бойся за меня.