Входит з а с т е н ч и в ы й.
З а с т е н ч и в ы й (с несвойственной ему решительностью). Товарищ Тушечкин!
Т у ш е ч к и н. Потом. Я занят.
З а с т е н ч и в ы й (настойчиво). Гришуха подождет. (Отнимает у него трубку и кладет на стол.) Вот какое дело, Тушечкин. Послезавтра играют «Спартак» и «Динамо». Вы, конечно, пригласите на этот матч Лидочку?
Т у ш е ч к и н (вскипел). А по какому праву вы меня допрашиваете?
З а с т е н ч и в ы й. По такому праву, что на этот вечер приглашу Лидочку я.
Т у ш е ч к и н. Но я буду сидеть рядом с Альбертом Шестерневым! А что понимаете в футболе вы?
З а с т е н ч и в ы й. Я понимаю в волейболе. И даже играю на первенство общества. Послезавтра полуфинал. Если мы выиграем, команде присвоят первый разряд.
Т у ш е ч к и н. Бросьте. Я ее ввожу в большой спорт. (Берет газету.) Вот, изучаю результаты вчерашних соревнований по королеве спорта, чтобы, так сказать, эмоционально заразить Лидочку, а вы…
З а с т е н ч и в ы й (упорно). А я послезавтра пойду с ней на волейбол.
Т у ш е ч к и н (углубляется в газету). Я вас не слушаю!
З а с т е н ч и в ы й. И Лидочка убедится, что спортсмен — я, а вы только разглагольствуете…
Т у ш е ч к и н (заметив что-то в газете; отчаянно). Нет-нет!
З а с т е н ч и в ы й (спокойно). Да-да.
Т у ш е ч к и н (испуганно). Я схожу с ума!
З а с т е н ч и в ы й. Возможно. Если учесть, что вы истребляете три пачки сигарет в день, ночи напролет заполняете таблицы по шестнадцати видам спорта, а утром начинаете утомительную охоту за звездами!
Т у ш е ч к и н (выронив из рук газету). Ох… (Откидывается на спинку кресла.)
З а с т е н ч и в ы й (взволнованно). Это я его довел! (Бросается к Тушечкину, безуспешно пытается привести его в чувство.) Павел Митрофанович! (Хватает телефонную трубку.) Гришуха, вызовите «скорую помощь»! Ваш друг лишился чувств! (Бросает трубку, снова трясет Тушечкина.) Павлуша! Павлик! Я никуда не пойду с Лидочкой…
На пороге появляется Л и д а.
Мне совершенно не нравится ваша Лида… Она мне просто отвратительна!..
Л и д а. Почему?
З а с т е н ч и в ы й (оглянулся). Ох! (Покачнулся, вот-вот свалится рядом с Тушечкиным.)
Л и д а. Только без обмороков! Это недостойно мужчины.
З а с т е н ч и в ы й. То, что я… что вы слышали, — это ради… спасения человека…
Л и д а. Лгать еще недостойнее.
З а с т е н ч и в ы й. Но это ложь во спасение! (Показывает на Тушечкина.)
Л и д а. Что с ним?! Павел Митрофанович! (Бросается к Тушечкину, льет на него воду из графина.) Очнитесь, дорогой!
Т у ш е ч к и н (в полузабытьи). «Дорогой…».
Л и д а. Очнитесь, Паша!
Т у ш е ч к и н (открывает глаза, слабым голосом). Лидочка… Где вы?..
Л и д а. Здесь я! С вами…
Т у ш е ч к и н (сладостно). Со мной…
Л и д а. Что случилось?
Т у ш е ч к и н. Я увидел ваш портрет… (Тянется к газете.) И мне… показалось, что я сошел с ума… Не мог себе представить, что вы…
З а с т е н ч и в ы й (выхватывает газету). «Лидия Зуева, установившая вчера новый рекорд в беге с барьерами…».
Л и д а (Застенчивому). А вам не кажется, что вы сошли с ума?
З а с т е н ч и в ы й. Еще что! Я как увидел вас, сразу понял, что вы спортсменка…
Т у ш е ч к и н (мигом пришел в себя). Врет! Врет!
З а с т е н ч и в ы й. И боялся заговорить с вами: ведь я-то всего волейболист второго разряда…
Т у ш е ч к и н. Ложь! Все ложь!
Л и д а (сурово). Посмотрите ему в глаза. (Застенчивому.) Идемте, Игорь.
З а с т е н ч и в ы й (не веря своему счастью). Но у меня только второй разряд.
Л и д а. Тушечкину полезно побыть одному. Идемте. (Идет к двери.)
Т у ш е ч к и н (патетически). Лидочка! Неужели вы меня оставите? Одного! В такой момент!