- Да будь я прооклят, если...
- Прыгай, - сказал Лабарж спокойно. - Если не умеешь плавать, можешь утонуть, но не пытайся выбраться обратно на причал, или я расчешу тебе волосы пулей,
- Тебе это просто так не пройдет! - Человек не помнил себя от ярости. - Янки...
- Прыгай... я сам поговорю с Янки.
- Он размажет тебя по стенке! - прокричал человек с края пирса. _ Он выколет тебе глаза! Он разможжит твою дурацкую башку! Он...
Револьвер поднялся вровень с головой человека. Вода будет холодной, но могила еще холоднее. Как только рука Жана вытянулась, человек прыгнул.
Раздался всплеск, а затем - барахтанье неумалого пловца. Жан Лабарж повернулся и зашагал к остальным. Фрил сидел, пытаясь остановить кровь, хлещущую из носа. Другой сидел зажав сломанное запятье, тихо постанывая.
- Янки не стоило посылать детей, чтобы выполнить мужскую работу, сказал он, и, ухватив Фрила за лацканы, поднял его. Развернув громилу, Жан обыскал его карманы. Фрил хотел отодвинуться, но Жан пригрозил ему дулом рпевольвера.
- Можешь стоять, или валяться на причале с развороченным черепом. Решай.
- Я постою, - хрипло сказал Фрил.
В его карманах нашлось несколько золотых монет, все они оказались русскими. Жан положил их в карман, затем подошел к человеку со сломанным запястьем.
- Теперь ты.
- У меня ничего нет! - запротестовал тот. - Они не собирались мне платить.
- Встань!
Человек, трясясь, встал на ноги. В его кармане лежало три золотых монеты. Он начал с чувством ругаться.
- Вы не сделали свою работу, - сказал им Лабарж. - Я возвращу их Янки.
- Хотел бы я посмотреть! - с горечью произнес Фрил. - Жаль, что у тебя не хватит смелости.
В Сан Франциско 1850-х и 1860-х годов территория за Кларкс Пойнт была чертовым скопищем забегаловок и борделей. Ограбления здесь случались так часто, что не стоило их упоминать, а убийства происходили ещенощно. Чтобы пройти здесь и не оказаться в опасности, человек должен был быть либо сутенером, либо проституткой, либо вором, а по таким улицам, как Пэсифик, Джексон, Вашингтон, Дэйвис, Драм, Фронт, Бэттери и Ист Эмбаркадеро* [* исп. набережная]) ходили самые отъявленные головорезы, которых пока не успели повесить. Самым крупным предприятием здесь было похищение матросов, которым занималось по меньшей мере двадцать банд, работающих в тесном сотрудничестве с содержателями борделей и салунов.
Другой тесно связанной с ними бандой была та, которая специализировалась на грабеже свободных участков в городе. Отсутствующий владелец участка земли мог возвратиться и найти, что его участог перешел к грабителю, который подтверждал свое право револьвером. Судебное разбирательство было долгим, и чаще всего суд решал дело в пользу последнего владельца. Все это Жан Лабарж знал, и, как все жители, воспринимал, как нечто обычное в портовом районе города, на окраинах которого искали золото. До сей поры ему удавалось избегать неприятностей и они тоже обходили его стороной.
Фрил и его люди действовали, несомненно, по указанию Янки Салливана. Теперь пришло время раз и навсегда дать урок крутым парням из Сидней-тауна, показать им, что действия, направленные против него или Хатчинса, повлекут за собой немедленный ответ. Единственное проявление слабости - и их с капитаном разденут до нитки. Он мог наказать Дэнни О'Брайена, но такое наказание не шло ни в какое сравнение с тем, если бы он встретился с самим Салливаном.
Янки Салливан, урожденный Джеймс Эмброуз, чьей родиной было графство Корк в Ирландии, вырос в трущобах Ист Лондона. Молодой ирландец с крепкими кулаками заслужил репутацию бойца, победив Джима Сайкса, Тома Брейди и парня по имени Шарплесс в жестоких кулачных боях на профессиональном ринге. В коротком турне по Соединенным Штатам он победил Пэта Коннора, затем вернулся в Англию, чтобы одержать победу над великим Хаммером Лейном в девятнадцати изнурительных раундах. Он нарушил закон и после суда был сослан в Автралию, бежал оттуда и появился в Нью Йорке, где победил Ника Хэммонда за пятнадцать минут, бился с Биллом Сектором и уложил его на шестьдесят седьмом раунде на Стейт-айленде. Он выиграл еще четыре встречи, а затем был избит Томом Хайером, сыном бывшего чемпиона в тяжелом весе. Это, однако, была обычная драка, не больше, и неудовлетворенный Салливан встретился с Томом Хайером на ринге в Рок Пойнт, штат Мэриленд, поставив на себя у букмекеров десять тысяч долларов, и снова проиграл. Позже, он проиграл на тридцать седьмом раунде Джону Моррисси, восходящей звезде в тяжелом весе.
Все это время Салливан был преступником и сообщником преступников. В Сидней-тауне он властвовал благодаря своим молотоподобным рукам и бывшим знакомым с Уайтчепела и Лаймхауза. Кем бы он ни был, Янки Салливан оставался первоклассным кулачным бойцом. Сильный, жестокий, без малейших признаков совести или сочувствия, он был самым влиятельным человеком в Сидней-тауне. Салливан был центром криминальной активности в городе.
Жан Лабарж не сомневался, что задача, которую от себе поставил, вовлечет его в самую жестокую драку в его жизни, однако драки на встречах трапперов были самыми грязными из всех драк без правил.
Открыв дверь склада, он заглянул в него.
- Засунь пару револьверов за пояс и идем со мной, Бен. У нас есть дело.
Турк взглянул на людей, валяющихся на причале.
- Я бы сказал, что дело уже сделано. Разве нужно больше?
Дэнни О'Брайен был занят. У бара сидело с дюжину крутых парней из Сидней-тауна, и среди них Жан заметил массивные плечи и бычью шею Янкт Салливана. Он выглядел таким же непобедимым и мощным, как линкор. У бара, разговаривая с каким-то человеком с грустным лицом, сидел также Барни Коль.
Бен Турк остановился с сигаретой в зубах у входа и прислонился к дверной раме. Играл музыкальный ящик, и кто-то в углу не в лад подпевал старой морской песенке.
Жан Лабарж прошел через комнату, взял Янки Салливана за плечо и развернул его. Янки поднял руки на мгновение позже, чем следовало. Жан ударил его.
Удар был неожиданным, к тому же на протяжении нескольких лет Салливана никто не пытался ударить вне боксерского ринга. Он был ошарашен этим не меньше,чем самим ударом. Человек напротив был крупным, худощавым, и на вид крутым, его черные глаза ярко сверкали. Удар отбросил Салливана на стойку бара и прежде, чем он успел защититься, Лабарж двинул ему еще раз и опрокинул на пол.
Через мгновение их окружила галдящаяся, крутящаяся толпа. Жан отступил и дал возможность Салливану подняться. Глупо было давать ему любую передышку, потому что сам он ни за что ее не получит. В эту секунду раздался выстрел.
Бен Турк держал по револьверу в каждой руке и улыбался. Тонкая струйка дыма поднималась из дула левого.
- Пусть дерутся, - сказал он. - Если кто-нибудь ввяжется или окажется передо мной и ими, я убью его.
Салливан медленно поднялся. Его ударили и ударили сильно, сильнее, чем бил его Джон Моррисси, сильнее, чем Том Хайер. Стоящий перед ним мужчина был явно не из слабаков. Однако Янки приходилось драться не с одним крутым парнем - и побеждать их. Он быстро встал в стойку и ринулся вперед, размахивая обеими руками. Он был ниже, плотнее и тяжелее Жана, и кроме опыта, полученного на профессиональном ринге, у него был богатый опыт грязных, без правил, драк в барах. Как только Салливан атаковал, Жан встретил его прямым слева в рот, затем попал еще раз, когда Салливан поднырнул под его левую и нанес жестокий удар под ребра. Они вошли в клинч, Салливан поставил Жану подножку, Жан упал, и Янки хотел прыгнуть на него коленями вперед. Жан откатился, сразу же вспрыгнув на ноги и встретил Салливана, когда тот бросился на него. Удар пришелся в цель, и Жан увидел, как побелел Салливан. Тот рванулся вперед, и Жан, проскользнув под его рукой, бросил Янки через голову на пол.
Этот прием принес Жану много побед на встречах трапперов В Пьеррс Хоул, но ирландец обладал гибкостью гимнаста. Он подобрался и упал на плечи.