- У нас нет никаких шансов проскользнуть мимо сторожевого корабля? спросил Коль.
- Нет... нет, пока у него есть пушки. "Лена" стоит в начале пролива, прикрывая весь проход орудиями.
На берегу тумана было меньше. Он проплывал призрачными тенями мимо стройных, высоких сосен. Внезапно внимание Жана привлекла полузаросшая просека между деревьями, и у него возникла неожиданная идея.
- Спускай шлюпку на воду, Барни. Потом подбери четырех человек: мы идем на берег.
Оставив шлюпку на галечном берегу, Жан Лабарж повел своих людей в сторону прогалины. Справа и слева лес представлял собой сплошную стену, но прямо перед ними открывалось широкое, прямое пространство и они по тропинке отправились к нему.
Было очень тихо. В траве не шуршал ни ветер, ни маленькие животные. Только капли воды падали с листьев. Когда-то здесь была более широкая прогалина, на ней стояли лишь несколько больших деревьев, зато по краям росли великолепные многометровые сосны. Пройдя ярдов пятьдесят, они увидели еще один морской рукав. Жан спустиося и попробовал воду. Она была соленой.
Это был морской пролив, ведущий в северном направлении. Бойар переложил винтовку в другую руку и вытащил плитку жевательного табака.
- Эта штука, - сказал он, - должна выходить в пролив Айси.
Вода была достаточно глубокой лишь в нескольких ярдах от берега. У Жана появилась идея, и вначале она даже испугала его. Если помать высокий прилив... или даже без него... Нет, это дурацкая затея.
Он уселся на камень и набил трубку. Берег был пологим. Это была старая тропа, по которой индейцы много лет переносили свои каноэ и байдарки из одного пролива в другой. В обоих концах вода была глубокой, и ни в одном месте тропа не превышала высоты более шести футов над уровнем моря. Все говорило о том, что раньше уровень воды здесь был выше. Несомненно уровень упал, но проливы разделяли какие-то шестьдесят ярдов. Однако, шхуна - не каноэ, которое можно разобрать и нести на плечах.
Поднявшись на ноги, Жан медленно прошел обратно к "Сасквиханне", тщательно изучая землю. Самой большой проблемой оставался туман. Сколько он продержится? Сколько терпения у Зинновия, как долго он намерен поджидать шхуну? Маленькое изменение ветра или даже увеличение ветра снесет туман в море, оставив их на виду и совершенно беззащитными. У них было только одно орудие, правда, дальнобойное, а у патрульного судна их десять, к тому же Зинновий был морским офицером, привыкшим к командованию кораблем под огнем врага. Если дело дойдет до сражение, у них нет абсолютно никаких шансов; высокая маневренность шхуны не имела значения в узких проливах.
Прогалина была достаточно широкой, хотя им и придется свалить несколько деревьев. Осмелится ли он взять на себя такой риск? Викинги часто волокли свои корабли через узкие перемычки суши, а в Вест-Индии был пират, который... Дома Жан сам видел, как речные пароходы на Миссури переволакивали через отмели или косы - типичная ситуация для парохода, который идет вверх по течению.
- Ладно, Барни, - сказал он наконец, - вытаскивай тяжелый инструмент. Выведи на берег двенадцать человек с топорами, и быстро! Мы перетянем "Сасквиханну" волоком по прогалине.
Глава 25
Лес звенел от ударов топоров, а танцующий свет факелов отбрасывал странные тени на лес и туман. Первая пара полозьев уже стояла на местах, и двое самых умелых плотников ровняла кромки, делая их как можно более гладкими. Салазки загнали в воду, и поскольку наступило время прилива, команде не стоило большого труда завести на нее нос шхуны.
Шесть человек с жердями по обеим сторонам носа помогали заводить его в углубление салазок. Выровненные стороны густо смазали жиром, к большой сосне в глубине просеки принянули через два прочных каната и систему блоков железный трос. Нос вошел в углубление, и матросы на берегу, побросав жерди, бросились на нос шхуны, где был установлен ворот, чтобы помочь остальным, и принялись туго натягивать якорную цепь на барабан ворота. Двенадцать человек подталкивали шхуну жердями, а еще двое смазывали полозья жиром. Скоро судно стало постепенно продвигаться по салазкам.
- Я думал про тот, другой пролив, - неожиданно сказал Поуп. - Это, должно быть, тот же пролив, где находится деревня Хунах. Направление, вроде бы, правильное. Хунах - деревня вождя Катлеча, а он ненавидит русских.
Лабарж с минуту подумал. Он знал о Катлече; более того, он был одним из тех вождей, кому он посылал подарки, и из деревни которого вывез самую ценную пушнину.
- У меня есть идея, - добавил Поуп, - один из нас
может пойти к нему. Нам пригодились бы человек тридцать-сорок его крепких парней.
- Ты его знаешь?
- Ну и вопросы ты задаешь, - развеселился Поуп. - Я же месяца два провел в его деревне и даже получил местную жену-индеанку. Может, мне стоило там и остаться.
- Возьми Бойара и бегом в деревню. Разузнайте все, что можете, а если вдруг получите помощь, быстрее давайте ее сюда.
Шхуна двигалась медленно, но все же двигалась. Натяжение тросов увеличилось в несколько раз, и шхуна по полозьям ползла вверх. Незанятые у ворота члены команды рубили и сучковали деревья, которые можно было использовать в качестве салазок.
Жан шагал рядом со шхуной с винтовкой в руке, но иногда брал топор и подменял кого-нибудь из матросов. Коль сам стоял у ворота... Скоро рассветет. Поднимется ли туман?
Теперь, когда "Сасквиханну" подняли из воды, у Лабаржа в случае нападения русских не оставалось другого выбора, как бросить ее и бежать в лес, а это означало, что шхуну уничтожат, а команда потеряет возможность вернуться домой.
Недалеко от шхуны находился покрытый лесом мыс, до которого легко можно было добраться по суше. Вместе с несколькьюми матросами Жан спустил с корабля свое единственное орудие и установил его на мысе, откуда легко простреливались любые подходы к началу залива. Несколько снарядов могут если не отгнать патрульный корабль, то, по крайней мере, на некоторое время задержать его.
К рассвету шхуну полностью вытащили из воды; ее вертикальное положение поддерживали крепления, ведущие к обеим сторонам просеки. Тянущую систему блоков передвинули дальше, и люди вновь встали на свои места у ворота. Гэнт начал запевать, и медленно, но уверенно матросы зашагали вокруг ворота, а шхуна дюйм за дюймом стала снова продвигаться.
К утру послышался неожиданный крик из леса, а потом - приветственный хор команды. Данкан Поуп с Бойером привели дюжих индейцев-тлингитов. Во главе их был сам вождь Катлеч. Он широко улыбался и держал перед собой вытянутую вперед руку - он как-то видел, что так делают белые - пальцами второй он гладил красную фланель рубашки, которую в прошлом году ему прислал из Сан Франциско Лабарж. На поясе у него висел охотничий нож - тоже подарок Лабаржа - и Катлеч гордо его демонстрировал.
Измученных матросов сменили у ворота тинглиты. Оставшиеся индейцы тянули и толкали корпус корабля, а другие - убирали кусты и молодую поросль с его пути.
А туман держался - его серые, клубящиеся клочья, подобно призракам, цеплялись за деревья. Воздух был сырой и холодный.
Елена помогала коку готовить чай и бутерброды и разносила их и матросам, и тинглитам; завтрак они готовили у костра, разведенного на просеке. К полудню туман не рассеялся, а шхуна продвинулась на целый корпус.
Весь в поту, усталый, Жан с благодарностью принял чашку. Держа ее в обеих руках, он пытался отогреть онемевшие пальцы, было так холодно, что при дыхании шел пар.
- Елена, вы настоящая женщина, - сказал он. - Никогда не думал, что встречу Великую княгиню, разносящую чай моей команде.
- Почему бы Великой княгине не побеспокоиться о ее... - Она хотела сказать "мужчине", но вовремя спохватилась. - мужчинах, а также о женщинах?
Она обошла костер и подошла к Лабаржу.
- Жан, у нас получиться? Как вы думаете?