— Бумажник? — спросил Ники.
— Оставь себе вместе с содержимым.
Ники хмыкнул — похоже, содержимого в бумажнике было больше, чем просто пара десяток. Да и сам бумажник из буйволовой кожи ему нравился.
— Ноут, читалка?
— Забирай с собой. И велосипедную снарягу тоже. Я бы тебе и велик предложила забрать, да только как его к трайку приделать?
— Велик у меня дома есть. За снарягу — спасибо.
И Ники бегом поднялся в свою комнату. Юла, величаво кивнув, ушла за ним.
Уехали они утром — солнце только-только выползло из-за гор. На трайке нашлось место прикрепить плотно набитый рюкзак Ники. Туу-Тикки выдала им с собой еды, воды и холодного чаю и постояла на крыльце, глядя, как трайк выкатывается за ворота, поворачивает направо и почти сразу тает в утренних лучах
Грен вышел на крыльцо, обнял Туу-Тикки.
— Мне будет его не хватать, — сказала она. — Странно, но правда. И как раз-таки Ники вряд ли придет к нам снова.
— Ощущение, что ты сделала что-то значимое для него? — спросил Грен.
— Мы сделали, Грен. Мы. И немного ностальгии по России. Но это как раз пройдет.
— А я иногда скучаю по Альба-сити, — признался Грен, увлекая Туу-Тикки в сад. — Посидим под деревьями?
— Давай.
Они устроились под начавшими наливаться мандаринами. Духи принесли Туу-Тикки табак и трубку, и она закурила.
— Ты не думал наведаться туда? — спросила она. — Навестить родных?
— Я думаю об этом, — кивнул он, — но очень не спеша. То, что я им не нужен, полбеды. Я это давно знаю и уже свыкся. Не болит. Но ведь и они мне больше не нужны. Я скучаю по городу. Даже не так — по своей юности. Я не чувствую себя старым, даже зрелым не чувствую, но…
— Я понимаю, — она погладила его по руке. — Надо отпустить того мальчика, который родился и жил на Марсе?
— Пожалуй, — согласился Грен. — Попрощаться с ним.
========== 19 ==========
В ночном воздухе разливался аромат роз, нотой выше, дразнящим шлейфом, стлался какой-то другой запах, Меркуцио не мог его опознать. И воняло порохом и кровью. А в следующий миг боль вцепилась в тело стаей голодных крыс. Меркуцио захрипел, закашлялся, он захлёбывался чем-то, и только выхаркнув чёрный сгусток на цветные гладкие камушки понял, что это — его кровь. Краем глаза Меркуцио заметил что-то большое и тёмное и откатился подальше. Он уже мог дышать, боль слабела, оставляя тянущее ощущение в груди над сердцем и в правом боку.
Меркуцио огляделся, не вставая, вскакивать в таких случаях его отучили давным-давно, вот это большое и тёмное и отучило. Чёрный зверь скрёб лапами, Меркуцио видел, что глаза у него закатились, а шерсть местами мокрая и слиплась. Потом он булькающе выдохнул и замер, уткнувшись мордой в землю. Только бока ходили тяжело.
Вокруг был двор какого-то дома, незнакомое место. И Меркуцио готов был поклясться, что это не Верона и даже, похоже, не их Перекрёсток. Вспомнить бы ещё, что случилось. Кто на них напал? Меркуцио ощупал себя — затягивающиеся раны были огнестрельными, а Тибальт признавал только холодное оружие. Да и сам Меркуцио предпочитал рапиру и парную к ней дагу, порох действовал далеко не везде. Но сейчас оружия при нём не было вообще, даже перевязь отсутствовала. Всё страньше и страньше.
Меркуцио осторожно поднялся на одно колено. Переждал головокружение, ровно дыша и морщась от неприятных ощущений в груди, и встал. В доме наверняка есть кто-то, кто может помочь. Или хотя бы вызвать помощь. Меркуцио пошёл к двери.
На крыльцо, едва не прибив гостя дверью, вылетел Грен — сонный, взлохмаченный, в одних штанах и босой. Окинул взглядом двор, оценивая ситуацию, тряхнул головой, прогоняя остатки сна, и сказал:
— Привет. Сейчас…
Духи уже устраивали у камина подранный химерой матрац, стелили на него ненужный плед, аккуратно брали черного зверя и заносили в дом. Грен посторонился, пропуская в дом огромного кота. Еще черный котик…
Внутри Туу-Тикки уже разворачивала ветеринарную аптечку. Правда, на лечение котика весом в полтонны дозировки рассчитаны не были, но перевязочного материала в доме хватало.
Меркуцио заковылял следом в дом и рухнул в ближайшее кресло.
— Вина, пожалуйста. У вас есть красное вино?
Тибальд на матрасе ворчал и дёргал хвостом. Но он тоже уже достаточно пришёл в себя, чтобы осознать, что здесь нет угрозы и нет нужды нападать или убегать.
Дух принес гостю бокал и откупоренную бутылку.
— Помощь нужна? — спросил Грен у Туу-Тикки.
— Я сама, — ответила она. — Духи помогут. Займись вторым гостем.
Послушный дух принес человеческую аптечку. Меркуцио стащил остатки любимой льняной сорочки. Раны всё ещё кровили, у него на глазах под кожей на уровне печени дёрнулись мышцы — Меркуцио едва не выронил бокал — и из раны вывалилась крупная деформированная пуля. Рыжий подхватил её и повертел.
— Чтоб я сдох, — Меркуцио не знал, что и думать. Таких пуль в Вероне не применяли уже лет двести.
— Вот этого как раз не надо, — покачал головой Грен. — Чем я могу помочь?
— Простите, — Меркуцио потёр рукой с зажатым в ней бокалом лоб, — плохо соображаю. Антисептик мне нужен, наверное. И временная повязка, пока оно затянется. Одежда, помыться и поесть. Что там видно, у Моро тоже так раны затягиваются?
Грен достал антисептик, бинты, пластыри и предложил:
— Давайте я займусь вашими ранами.
Туу-Тикки повернула голову, убрала испачканной в крови рукой волосы со лба.
— Да, быстро затягиваются, главное, чтобы шерсть в рану не попала.
Расторопный дух тут же принялся плести ей косу, чтобы волосы не лезли в глаза.
— Да, спасибо, — Меркуцио допил вино и поставил бокал на пол. — Я Скалигер, а этот большой и чёрный — Моро. Он тоже потом перекинется в человека, я думаю. Мы всё ещё в веере Земли?
— Да. Сан-Франциско, Соединенные Штаты Америки, — ответил Грен. — Сядьте на край и повернитесь боком, ага, — он начал накладывать повязку на рану. — Я Грен, а это моя жена, Туу-Тикки.
Откуда-то сверху спустился Кай, потянулся, помахал хвостом и подошел к морде Моро, чтобы обнюхать его. Лизнул в ухо и лег рядом, почти касаясь длинным носом носа кота. Тибальт приоткрыл один глаз, увидел перед собой эльфийскую борзую и фыркнул от удивления. Пошевелил носом в сторону Туу-Тикки. Издал вопросительный звук.
— Лежи спокойно, — отозвался Меркуцио. — Это какая-то Земля, дом-у-дороги. Ещё вопросы?
Тибальт проворчал что-то в усы.
— Думаю, с едой и ванной стоит подождать, пока не затянутся раны, — сказал Грен. — Еще вина? Чаю или кофе? Вам с другом нужна одна комната или раздельные?
— Одну комнату с этой кучей шерсти? — хмыкнул Меркуцио. — Нет, нам разные. Чёрного чаю с сахаром и лимоном и плед, если можно. Мне холодно.
Кот проворчал в адрес Скалигера своё мнение о «куче шерсти», но Меркуцио сделал вид, что ничего не понял.
Плед появился почти мгновенно. Чай — пару минут спустя. Грен, заканчивая перевязку, видел, как духи толпятся вокруг черного кота, с интересом наблюдая за ним и за тем, что делает Туу-Тикки. И никто из них не пытался подлизать кровь. Просто убирали — кровь, шерсть, окровавленные тампоны.
Меркуцио закутался в плед, с наслаждением сделал несколько глотков чая. Огляделся по сторонам.
— Необычный дом, — сказал Скалигер. — У нас дома из камня. Здесь всё живое, сплошной поток. Да, Моро наверняка тоже пить хочет. Большой кот, хочешь воды?
Тибальт проворчал утвердительно.
— Воды в большом тазу, — велела Туу-Тикки.
Дух поставил таз прямо под нос коту. Кай недовольно заворчал и отодвинулся. Понюхал воду, но пить не стал.
— Это ситтин, — объяснил Грен. — Вряд ли нам с Туу-Тикки было бы хорошо в каменном доме.
— Камень разный бывает, — возразила она, — и фундамент у нас гранитный, а подвал бетонный. — Так, я закончила, — она встала и укрыла кота еще одним пледом в черно-желтую клетку. — Ой. — Только сейчас она заметила, что из одежды на ней только голубая шелковая пижамка — трусики и легкомысленный топик. — Халат мне.