— Какой есть, — Грен достал из холодильника кувшин с водой, снял с крепления бокал и поставил перед Тибальтом. — Холодильник в вашем распоряжении, — улыбнулся он. — Мир техногенный, да, но магия в нем все же есть. А дом магический, но технологических артефактов в нем хватает. Холодильник, например.
— По холодильнику я и понял, — улыбнулся Моро, — и ещё кофеварка. Благодарю. Дальше я сам.
Грен кивнул и вышел. Нашел в ванной Туу-Тикки, которая скинула грязную одежду и обнаружила, что не взяла чистую. Закутал ее в большое махровое зеленое полотенце и унес наверх, в ее спальню. Там поставил на пол у гардероба, сел в кресло и сказал:
— Сегодня ночью попробую открыть зеркало для наших гостей. Они торопятся.
— Я уже поняла, — Туу-Тикки натянула темно-зеленое с белой отделкой платье и принялась перебирать белье. Выбрала простые трусики и надела их. Грен завороженно смотрел, как маленький голубой клочок ткани скользит по ногам и скрывается под подолом. — Все бегом, наскоком. Таких стремительных гостей у нас еще не было.
— И так стремительно выздоравливающих.
— Может, дело в том, что они оборотни? Ты голодный?
— Я бы выпил чаю. А ты?
— А я хочу креветок. Это быстро. Будешь креветок?
— За компанию с тобой — обязательно.
Тибальт вытащил из холодильника копчёное мясо, пару сырых яиц, порылся в морозилке, ничего интересного для себя там не нашёл. Понюхал масло и хлеб, взял то и другое. Налил себе ещё воды и сел есть. Ситуация ему не нравилась. Не этот дом, дом и его хозяева были интересны, семей сидхе он прежде не встречал.
То, что он не помнил с точностью произошедшего в Вероне, было нормально, смерть и критические ранения редко откладываются в памяти. И вся ситуация явно заняла меньше двадцами минут. Это был чей-то экспромт? Подготовленная акция? В Вероне традиционно использовали огнестрельное оружие только на охоте на крупного зверя.
Моро досадливо поморщился. Он был котом в момент нападения? Перекинулся, чтобы затянуть раны? Если был котом, то… Ну и что тогда? Ничего. Слишком много неизвестных, чтобы строить предположения. Тибальт вздохнул, отрезал кусок хлеба, намазал маслом. Вот чему его никогда не учили, это как восстанавливать ситуацию, в которой ты убит. Наверное, зря не учили.
Туу-Тикки вприпрыжку прискакала на кухню, достала хибати, поставила на поднос, разожгла угли и сунулась в холодильник. Достала контейнер с купленными рано утром на тридцать девятом пирсе тигровыми креветками, очистила их, нанизала на шпажки и выложила на хибати поджариваться. Подумав, накапала на креветок соевым соусом. Еще подумала и добавила несколько капель лайма.
— Моро, а тебе приготовить креветок? — спросила она.
— Что? А, да, пожалуйста, — кивнул вынырнувший из раздумий Тибальт. — Скажите, когда мы здесь оказались, нас кто-то сопровождал?
— Никого, — ответил Грен и набрал воду в чайник. — Только вы двое. Было возмущение пространства, что-то вроде этого. Как разрыв завесы, совсем ненадолго. Больше ничего.
Туу-Тикки сложила креветок на тарелку, поставила ее перед Моро и принялась готовить вторую порцию.
Тибальт благодарно кивнул, креветки в Вероне были редкостью, а эти ещё пахли океаном.
— Похоже, нас сюда выкинул сам Перекрёсток. Я и Меркуцио — мы хранители нашего Перекрёстка, — Моро нахмурился. — Огнестрельное оружие против людей вообще — это уже странно. Против нас — это преступление. А птица был вооружён?
— Нет, — покачал головой Грен. — Вы были безоружны, и в вас стреляли. Два выстрела в Меркуцио, в вас? Туу-Тикки?
Она перевернула креветок и задумалась.
— Было три раны — две в корпус и одна в грудь. Надо проверить на подстилке, пули могли выйти и остаться там.
Послушный дух немедленно высыпал на стол три окровавленных сплющенных кусочка свинца.
Тибальт осмотрел каждую. Пули были с крупную горошину, без твёрдого сердечника. С остатками какой-то странной нарезки, не слишком глубокой, пули при попадании в тело не раскрылись, как разрывные. Пальцы закололо, и Моро выронил пулю на салфетку.
— Они заговоренные, — удивился Тибальт. — Я про такое только читал!
Грен провел ладонью над пулями. Ладонь неприятно защипало.
— И правда, — задумчиво сказал он. — Но мне не определить, что это за заговор. Кто-то целенаправленно хотился на хранителей?
— Похоже на то, — Тибальт поднялся, взял с кухонного стола солонку и засыпал пули на салфетке крупной морской солью. — Но смысл? Это не наследуемая должность.
Грен развел руками. Туу-Тикки выложила креветок на тарелки — три себе и пять Грену.
— Охотились адресно на вас двоих? — спросила она.
— Я не знаю, — Моро побарабанил пальцами по столу. — Угроз или покушений не было. А что произошло непосредственно перед тем, как мы оказались здесь — я не помню. Меркуцио говорил что-нибудь?
— Нет, — покачал головой Грен и заварил те гуань инь. Достал чашки, сел за стол, надкусил креветку и зажмурился от удовольствия.
Тибальт аккуратно сложил салфетку с пулями и солью.
— Это я возьму с собой. А что ваш Перекрёсток? Он старый? Активно используется?
Туу-Тикки и Грен переглянулись и синхронно пожали плечами.
— Мы живем здесь меньше двух лет, — сказала Туу-Тикки. — Перекресток старше дома, но насколько — я не знаю. И в силу специализации дома, он не особенно активен. Но есть более активные перекрестки на соседних планках веера, там тоже стоят дома-у-дороги, и работают там наши братья и сестры — наши двойники с других планок. Не сидхе, просто люди с примесью крови ши.
— Понятно, — кивнул Моро. — Я знаю, что у нас с птицей тоже были двойники, которые убили друг друга. Мы пока воздерживаемся.
На этих его словах в кухне появился взлохмаченный со сна Скалигер.
— Приветствую. О, котик, ты уже переварил тридцать кило мяса! Вот это обмен веществ! — Меркуцио плюхнулся на свободный стул.
— Но порой это бывает сложно, — закончил фразу Тибальт.
— Добрая ночь, — улыбнулся Грен. — Как спалось? Как самочувствие?
— Чудесно! Это что у вас? Креветки? А ещё есть? — здорового Скалигера всегда было очень много. — Я бы поел и открывал проход. И то вино ещё осталось?
— Я пока подожду в гостиной, — Моро поднялся. — Благодарю.
— Боги, какой неуживчивый характер, — проворчал Меркуцио.
— Креветок больше нет, — с печалью вздохнула Туу-Тикки, — но есть копченый палтус, свежие сардины, ветчина и олений окорок.
Грен тем временем достал вино, штопор и бокал.
— Прошу, — сказал он.
— Я раздавлен, конечно, — Скалигер изобразил, как именно он раздавлен и насколько сильно, — но сардины могут меня спасти!
Тибальт устроился перед камином, вырвал волосок и кинул в огонь. Он знал по опыту, что торопить Меркуцио бесполезно.
Туу-Тикки раздула угли в хибати. Духи мгновенно вычистили полдюжины сардин, и нанизанные на шпажки рыбки расположились над углями. Несколько капель соевого соуса попало на угли, и по кухне поплыл аромат.
— Пули, которыми в вас стреляли, заговорены, — сообщил Грен. — Где та, ваша?
— Заговорены? — удивился Скалигер. — В комнате, на тумбочке. Хотите прочитать заговор?
— Я не умею, — Грен покачал головой. — Просто ставлю в известность.
— Отлично, ещё и заговорённые пули, — Меркуцио взъерошил и без того стоящие дыбом рыжие волосы. — Тибальт! Вернись ко мне!
Моро в гостиной поморщился, услышав вопль. Поднялся, запахнул халат. Прошёл на кухню, остановился у стола.
— Скалигер?
— Послушай, тут столько всего случилось, а ты отсиживаешься от меня черт знает где, — обиженно заявил Меркуцио. — И ещё и креветки сожрал! Я раздавлен, что б ты знал.
— Я знаю, — кивнул Тибальт, — и что с того?
— Ну, прояви участие, я не знаю. Изобрази хотя бы.
Моро сделал шаг в сторону, остановился за спиной Скалигера и положил руки ему на плечи. Меркуцио вздрогнул от неожиданности. Обычно Тибальт не шёл на физический контакт.