— Нет. В самолете неплохо кормили, а ближе к посадке я шоколадку сгрызла. Ты не обидишься, если я сейчас спать пойду? По моим внутренним часам сейчас раннее утро после бессонной ночи. Не лучшее время для осмысленных действий. Где ванная? Покажешь?
— Пойдем, — встала Туу-Тикки. — Жилые комнаты на втором этаже. И ванную покажу, и твою комнату покажу.
Она проводила Плюшевую Кошку в восточную спальню, показала ближайшую к ней ванную.
— Крайняя комната по эту сторону — спальня Грена, только он там редко бывает в последнее время. Крайняя комната с той стороны — моя, если что, не стесняйся меня будить. Совершить набег на холодильник тоже можно в любое время.
— Постараюсь запомнить, — улыбнулась Кошка. — Полотенцем поделишься? И что с лимитом воды?
— Полотенца и халаты есть в ванной. Вода нелимитированная, плещись сколько хочешь. Ванна большая, тебе по росту даже за запасом будет.
Туу-Тикки погладила Кошку по плечу, улыбнулась и пошла вниз — курить.
Прикосновение Туу-Тикки Кошку удивило. Не само по себе, а тот факт, что тело никак не отреагировало. Обычно от малейшего, даже случайного прикосновения чужих рук Кошка вздрагивала или как минимум напрягалась, но не в этот раз.
Списав все на усталость и не став заморачиваться, Кошка вошла в ванную.Ни хрена ж себе «большая ванна». Да тут жить можно! И тоже дерево. Красиво.
Детали завтра. Всё завтра. Сейчас — на горшок и в люлю.
Плюшевая Кошка разделась, сложила стопочкой вещи и пошла знакомиться с душевой кабиной. Некоторое время она просто стояла под душем, давая воде смыть дорожную пыль, а вместе с ней тяжесть перелета, информационный шум, энергию толпы, эмоции случайных людей. Потом взяла первый попавшийся кусок мыла и первый попавшийся шампунь — все равно ни одного знакомого названия, так какая разница? — тщательно вымылась, ополоснула после себя душевую кабину, завернулась в махровый халат, показавшийся ей ужасно тяжелым, и пошла в свою комнату. Стопку одежды она забрала с собой — как отнесутся хозяева к чужим грязным вещам в корзине, она не знала, а спросить забыла.
Когда Кошка вошла в комнату, ей показалось, что сила тяжести здесь раза в два больше. Только сейчас она поняла, насколько устала. Кровать и дорогу к ней искал уже автопилот.
========== 22 ==========
Проснулась Кошка от дикой боли в спине и шее — последствия долгого сидения без возможности нормально размяться или полежать. Вчерашний чай просился на волю. Пришлось вспоминать дорогу и ковылять к удобствам, чувствуя себя старой развалиной. Вернувшись в комнату, Кошка первым делом принялась за разминку: сурья намаскар, несколько упражнений из релакс-йоги и снова намаскар. Только когда спина перестала ворчать, а голова стала крутиться без скрипа и треска, Кошка наконец-то огляделась внимательно. Комната была огромная и очень… деревянная. Мебель Кошка рассматривала долго. «Три медведя», или дизайнер — поклонник викингов? Странная конструкция, особенно кровать. Тяжелая, громоздкая, суровая, мужицкая. Но уютная. И завораживает. И теплая. Пол, кстати, тоже. Особенности климата, или тут подогрев? Дома ноги давно бы замерзли, а тут как в тапочках, только ходить жестко. Так. Ополоснуться, одеться и что-нибудь съесть.
Быстро покинуть ванную не удалось. Только сейчас Кошка заметила, что раковина сделана из дерева, и минут пять стояла и ощупывала ее, поглаживала, даже ногтем пошкрябала. И ведь не гниет, не портится, даже грибы не растут. И вроде бы ничем не полито…
«Интересно, а у нас такие продают? Хотя в мою ванну такая все равно не влезет. Но…»
Кошка еще раз погладила поверхность раковины, потянулась за мылом и снова зависла. Мыло казалось подозрительно знакомым. Впрочем, кто сказал, что Демон не отправляет мыло за рубеж? А с Леди из Фриско они, кажется, общаются.
В доме было тихо, но заглядывать к Туу-Тикки Кошка не стала. Если честно, она просто не запомнила, где чья спальня, и побоялась вломиться не туда, а о том, что мужа Туу-Тикки нет дома, просто не подумала. Голод напомнил о себе громким урчанием в животе.. Кошка остановилась у перил, осматривая гостиную сверху и пытаясь определить, где вход на кухню.
Туу-Тикки выглянула из кухни и помахала рукой:
— Я здесь! Еда готова, спускайся.
К нижней части лестницы подошел Кай и понюхал воздух.
— С добрым утром, — сказала Кошка, глядя скорее на собаку, чем на хозяйку дома. — Или не утром? Что сейчас? Никогда таких собак не видела. Что это за порода? Его можно погладить?
— Можно, если он согласится. Это салюки-брид. Ну, так у него написано в документах. Сейчас начало четвертого, самое время обедать.
— Салюки — это охотничья порода? Здравствуй, собака. Я пришла с миром. Тебя можно погладить? — Кошка показала собаке пустые открытые ладони, осторожно протянула руку и аккуратно погладила пса по голове. — Ты очень красивая собака. Как тебя зовут? Проводишь меня до кухни?
— Это борзая, — кивнула Туу-Тикки и стала смотреть, как Кай, едва заметно улыбаясь, ведет гостью к кухне.
— Замечательный пес! — Кошка остановилась возле обеденного стола и осмотрелась. Кухня была оформлена в том же стиле, что и остальные помещения. Кошка не удержалась и погладила спинку стула. Ей почему-то все время хотелось прикасаться к мебели.
— У тебя очень деревянный дом. У бабушки в деревне все стены внутри дома были обшиты вагонкой, но это давило и угнетало. А тут дерево повсюду, и оно успокаивает. Прости, я вчера была такая сонная и неадекватная, что ни спасибо тебе не сказала, ни поздороваться тольком не смогла. Я очень-очень рада, что мы наконец-то встретились, что можем говорить вживую, а не в сети, что я здесь. У тебя так уютно.
Кошка чувствовала, что всё больше волнуется и смущается, знала, что в таком состоянии легко прячется в улиточный домик, и, боясь замкнуться и «закуклиться», говорила всё подряд, лишь бы не молчать.
— Садись, — улыбнулась Туу-Тикки. — Ты не против рыбы? Если нет, я начинаю накрывать. Я тоже очень-очень рада. И будет здорово, если тебе здесь понравится. Дом да, очень-очень деревянный. Это канадский кедр в основном. Стиль «рустик», мне страшно нравится.
Она накрыла на стол, поставила кувшин с виноградным соком, достала из духовки форму с рыбой, а из пароварки — овощи, пододвинула поближе к Кошке салатницу.
— Что ты была сонная — это нормально. Я весной летала в Молдову, вернулась сонная до того, что уснуть не могла, даже лавандовая ванна не спасла. Пришлось тащить в ванну Грена и успокаиваться об него. Только он все равно уснул едва ли не раньше, чем донес меня до постели, бедолага.
— Пахнет аппетитно. — Кошка налила себе сока и наконец-то села за стол. — Так ты родом из Молдовы? У меня была подруга, твоя землячка. Вы даже чем-то похожи.
— Ага, из Кишинева. А теперь вот тут. Почти то же самое, только Сан-Франциско совсем субтропики, не средняя полоса, и тут море есть. В Кишиневе всех морей — четыре грязных искусственных озера, и то одно несколько лет назад осушили зачем-то, а снова так и не наполнили.
Туу-Тикки разложила по тарелкам рыбу и овощи и вздохнула:
— Очень здорово, что ты приехала. Может, хоть ты в отсутствие Грена последишь, чтобы я ела. А то я как увлекусь чем-то, так сразу про еду забываю, а Грен потом ворчит, что анорексия мне не к лицу. Правда, он все равно в воскресенье вернется. Но поздно, ночью, я думаю. Он с игр всегда поздно возвращается. Нашел себя в ролевом движении и бросился в него с яростью неофита.
— Так вы и вправду землячки. Но я про Кишинев почти ничего не знаю, только то, что рассказывала подруга. Она, кстати, тоже его с Сан-Франциско сравнивала. — Кошка разжевала первый кусочек рыбы и восхищенно посмотрела на Туу-Тикки. — Какая вкуснятина! Ты отлично готовишь. Уж теперь я точно про еду не забуду. И тебе могу напоминать, если хочешь. Я совершенно не разбираюсь в ролевых играх. Моя страсть — растения. И ты грозилась утроить экскурсию по саду.