— Разброс — это Эшу, я думаю. А второй, разумеется, Дани.
— Интересно, давно они пришли?
— Достаточно давно, чтобы их как следует зацепило.
— Резонанс?
— Он самый. По крайней мере, до сих пор они уходили в другое место, чтобы заняться любовью. Я бы почувствовала.
Грен рассмеялся.
— Мне даже слегка неловко.
— Это моя мелкая месть Эшу за его озорство. И я не думаю, что он в претензии. Пойдем позавтракаем? Или спать?
— Не хочу спать. А ты?
— Тоже не очень.
Туу-Тикки повернулась, притянула Грена к себе и поцеловала его.
— Люблю тебя, — сказала она, выбралась из постели и ушла в душ.
Грен смотрел ей вслед. Он знал, что она чувствует, но сказанное вслух все же было важно, правда, он не мог сообразить, почему. Он вообще плохо соображал сейчас. Они занимались любовью всю ночь — Грен и не знал за собой такой изобретательности. Болтали, курили, пили вино, снова любили друг друга, пока небо не начало светлеть. Если бы Грен знал, как Туу-Тикки его ждет, он бы вернулся раньше. Или не вернулся. Сейчас он не мог понять — переполняли эмоции, да еще накладывался чужой фон: Эшу и Дани, ликующие духи, довольный дом, Кай и коты, знакомящиеся друг с другом, тихий, но мощный фон города, от которого Грен успел отвыкнуть, далекое дыхание Тихого океана.
Двойной всплеск чужого оргазма вызвал короткий приступ острого желания, но быстро стих. Грен растянулся на кровати, раскинув руки и слушал, как шумит в ванной вода. Потом вода перестала течь, но Туу-Тикки не спешила. Ну да, подумал Грен, ей же надо причесаться, одеться, привести себя в порядок. Ему бы тоже не помешало.
Он поднялся, чувствуя блаженную ломоту в мышцах, и вышел за дверь. За годы на островах он привык не стесняться собственной наготы. Да и кто бы его увидел?
Его спальня была оставлена словно вчера. Ни пыли, ни затхлости, только прибавилось цветов на окне да в углу стоял горшок с чем-то светло-зеленым и перистым. А вот мыло в ванной подсохло и растрескалось. И было странно стоять под душем, а не под прохладным водопадом. Грен мимолетно пожалел, что в Сан-Франциско нет теплых источников, а водопады холодны. Пропущенная через железные трубы вода отдавала металлом — ощущение, от которого он успел отвыкнуть.
Кто-то из духов, похихикивая, словно был навеселе, расчесал Грену влажные волосы, отросшие до бедер — по обычаю островов, Грен не стригся. Вот только большинство его сородичей щеголяли гривами от силы до пояса, а у него волосы росли и росли. Грен знал, что такое бывает и у людей — редко, но бывает. Вон и Туу-Тикки ходит с косой ниже ягодиц, а если распустит волосы, они будут еще длиннее. Грен велел заплести себе височные косички, подумав, вспомнил, где оставил зажим для волос. Дух закончил с его прической и исчез, хихикая. Грен оделся и спустился вниз. Из кухни пахло свежим чаем и булочками, в животе заурчало, но прежде всего Грен подошел к арфе. Сел в кресло, придвинул ее к себе, пробежался пальцами по струнам.
Он очнулся, только когда солнце хлынуло в комнату сквозь прозрачные стекла. Час прошел, два? Он не знал. Совершенно отвык следить за временем. Туу-Тикки сидела в кресле напротив и слушала. Слева на диване устроились, обнявшись, двое худощавых мужчин — брюнет с тонкими резкими чертами и рыжий парень со слишком правильным лицом.
— Невероятно, — тихо сказал рыжий. — Я слышал арфу, но это… Просто невероятно.
— Импровизация? — спросил брюнет.
— Не совсем, — ответил Грен.
Эти двое транслировали достаточно эмоций, чтобы Грен смог различить их и понять: брюнет — Эшу, рыжий — Дани. Интересно, насколько полно сущность Эшу соответствует его имени?
Туу-Тикки подошла к Грену, поцеловала и позвала:
— Идемте завтракать. Скоро полдень. Надо будет жертвы принести.
Привычка утолять голод музыкой появилась у Грена еще на Каллисто и только развилась на островах. Но здесь, в человеческом мире, забывать о телесной пище не стоило. Может быть опасно.
За завтраком — камбала в винном соусе, цветная капуста, салат из зелени, ореховые булочки, мед и чай — Дани сказал:
— Я играю на ханге. Знаешь, что это?
Грен ненадолго задумался, вспомнил, кивнул.
— Эшу клавишник, — продолжил Дани.
Эшу небрежно отмахнулся.
— Это другое, — сказал он. — Ты же не хочешь…
— Хочу, — улыбнулся Дани. — Хочу попробовать, как будут сочетаться арфа, ханг и клавиши.
— Боюсь, мой рояль требует настройки, — покачал головой Грен. — Он слишком долго простоял.
— Он электронный, — напомнила Туу-Тикки. — Прогонишь тестировочную и настроечную программы, они шли с ним в комплекте. Вот с саксофонами вряд ли будет так просто.
— Вряд ли я когда-нибудь еще буду играть на саксе, — Грен пожал плечами.
— Эльфы джаза не играют? — взгляд Эшу выблеснул зеленью.
— Эльфы даже фолка не играют, — улыбнулся Грен. — Мы можем попробовать репетировать, но не сегодня.
— Потому что Остара? — уточнил Дани.
— В том числе. Мне понадобится время, чтобы снова вжиться в мир людей, — объяснил Грен. — Туу-Тикки по мне соскучилась. Какой сегодня день недели?
— Вторник, — сказала Туу-Тикки. Она пила шоколад и курила трубку. — Кстати, я ждала тебя, чтобы ты помог мне выбрать гитару.
— Почему не Дэн? — удивился Дани.
— Потому что.
Грен кивнул.
— Ты поёшь? — спросил он.
— Да, бывает. Дыхание я поставила, диапазон восстановила. Практика нужна. Основы игры на гитаре Дэн мне дал, но та, что я себе купила, годится только для учебы. Не то чтобы совсем дрова, но близко. Дани, Эшу, а вы будете жертвовать здешним духам и очагу?
— Если я буду жертвовать духам, они обожрутся и сорвутся с привязи, — медленно и веско произнес Эшу. — Ты, кажется, склонна забывать, кто я.
— А я буду, — довольно сказал Дани. — Я привез вино. Ну а волосы отрастут. Много ведь не надо?
— Прядка с затылка, — кивнула Туу-Тикки. — Даже заметно не будет.
Тем не менее, жертву огню Эшу принес — несколько волосков. Пламя загудело, взметнулось, позеленело. Стало алым, приняв жертву Дани, серебряным, когда Туу-Тикки проколола палец и капнула на поленья кровью. Грен подумал и взял у нее иглу. И тоже принес очагу кровавую жертву. Синие языки огня облизали его ладонь, как ласковый кот.
Алтарем как-то сама собой стала каминная полка. Цветы и табак, вино и мед, немного молока. Духи слетелись к ней, как пчелы. Грен смотрел на их пляску и посасывал проколотый палец.
— Я рад, что ты нашла себе музыку, — сказал он Туу-Тикки. — Поехали за гитарой?
— Поехали, — согласилась она. — Заодно и проверишь, не разучился ли водить машину.
— И мы поедем, — встряхнулся Эшу. — Будем дней через несколько.
— Порепетируем? — оживился Дани.
— Пока без меня.
— У меня будет время, чтобы тебя переубедить.
Грен заметил, как Эшу отвел взгляд. Кажется, он слегка смутился. Похоже, методы убеждения Дани были очень доходчивы.
— Ты хочешь акустику или электроакустику? — спросил Грен, аккуратно выруливая за ворота. Кай лежал на крыльце и смотрел на машину, Грен видел его в боковом зеркале. — Я забыл, мы покормили собаку?
— Он наловил кроликов на холме и наелся, — ответила Туу-Тикки. — Акустику, пожалуй. Я присмотрела кое-что в Гитар Центре, это на Ван Несс Эйв, но пока не решилась выбрать.
— Каков бюджет?
— Без ограничений. Весь этот год я не выходила за пределы собственных заработков на Этси и в еще паре мест. Никогда не думала, что смогу прокормиться на одно рукоделие, а вот поди ж ты.
— Это здорово. Еще не решила, какой самолет себе купишь?
— Не хочу самолет, — засмеялась Туу-Тикки. — Но я думала предложить тебе заняться дайвингом. Одной скучно и люди липнут.
— А так будут липнуть к нам двоим.
— Или не будут. Не знаю. Проверим и выясним.
Грен совсем отвык от города. Тут было на порядок больше раздражителей, чем на островах, так что он сосредоточился на вождении. Люди и дома выглядели странно, звуки нервировали.