Нина ждала его на палубе двадцатичетырехфутовой лодки Соло. Увидев Гарри, она приветливо взмахнула рукой. Как только он ступил на палубу, взревели моторы, и лодка рванулась вперед.
Нина улыбнулась.
— Тебе понравится Шелдон. Только ты, я и птицы. — Она взяла Гарри за руку. — Я ждала… ждала… и думала, что сегодняшнее утро никогда не придет.
Гарри огляделся.
— Хорошая лодка.
— Да… куда ты? — спросила Нина, увидев, что он направился к корме.
— Хочу осмотреться.
Гарри неторопливо прошел вдоль борта, заглянул в зашторенные иллюминаторы и дернул дверь. Оказалось, что она заперта. Нахмурившись, Гарри вернулся к Нине.
— Каюта заперта.
— Я знаю. Отец держит там свои вещи. Она всегда заперта. Я ею не пользуюсь.
— Какие вещи?
— Понятия не имею. — Нина улыбнулась, но ее глаза потемнели. Гарри сел рядом.
— Расскажи мне о Шелдоне. Ты там часто бываешь?
— Примерно раз в месяц.
— Я слышал, что в разговоре об этом острове кто-то упомянул «трубу». Ты знаешь, о чем шла речь? — как бы невзначай спросил он.
— Это тоннель в скалах. Раз в три месяца море отходит, и через тоннель можно попасть в чудесный грот с фосфоресцирующими стенами. Я была там дважды. Но надо соблюдать предельную осторожность. Отлив сменяется приливом, и можно оказаться в ловушке.
Гарри закурил.
«Труба. Шелдон. 07.45. Май, 27», — вспомнил он содержание записки Лысого.
— Когда вода отходит, лодка такого размера может войти в грот?
— Да. Я была там в этой лодке. Но долго оставаться в гроте нельзя. Заплыл — и сразу обратно.
— То есть отлив может так резко смениться приливом?
— Да. Буквально в течение часа. Уровень воды поднимается очень быстро. Поэтому туристы не рискуют заплывать в грот.
— А сегодня нам удастся заглянуть в него?
— Только не в лодке. Ты хочешь осмотреть его?
— Естественно… Когда откроется тоннель?
— Через неделю… Только не в воскресенье, а в среду. В этот день мы работаем и не сможем уехать. Но, если ты действительно хочешь попасть в грот, мы можем добраться туда вплавь.
— Вплавь?
Нина кивнула.
— А это возможно?
— Одна я не стала бы и пытаться. Это сложно. — Она коснулась плеча Гарри. — Но с тобой я ничего не боюсь. Ты же первоклассный пловец. Чемпион.
— Я умею плавать. В чем заключается опасность?
— Плыть придется под водой и против сильного течения. — Нина помолчала. — В том рундуке два акваланга. Если ты мне поможешь, мы справимся.
Гарри задумался.
— Нет… Лучше я поплыву один. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Нина нетерпеливо махнула рукой.
— Я поплыву с тобой! Я неплохо плаваю, Гарри, честное слово. Мы обвяжемся веревкой, и ты поможешь мне в трудную минуту.
— Хорошо. — Гарри кивнул. — Акваланги облегчат нам работу. — Он подошел к рундуку и достал маски и баллоны.
— Ты хочешь кофе, Гарри?
— Конечно.
Убедившись, что маски и шланги в порядке, а баллоны заправлены сжатым воздухом, Гарри взял у Нины стаканчик дымящегося кофе.
— Там где-то лежит веревка, — сказала Нина.
Допив кофе, Гарри вновь занялся рундуком. Среди валявшегося там хлама его внимание привлек прозрачный полиэтиленовый пакет. В нем лежали большие желтые очки, белый шарф и черная хлопчатобумажная блуза.
— Ты нашел веревку, Гарри?
Он бросил мешок, подхватил бухту нейлонового шнура и показал ее Нине.
— Это?
— Да. Встань за руль, а я найду пояса.
— Не надо, я их уже нашел.
Гарри сдернул с гвоздя два пояса с металлическими кольцами, закрыл рундук и закурил. Теперь он знал, кто оставил им «мустанг».
«У вас тут нет друзей, мистер Гарри, кроме меня и Рэнди. Нет друзей… и с вами может случиться несчастье», — вспомнились ему слова Джо.
— Что с тобой, Гарри?
— Ничего. — Он взглянул на Нину. — В чем дело?
— Ты как будто витаешь в облаках.
— Это мое любимое занятие.
— О чем ты задумался?
Гарри глубоко затянулся.
— Ты делишься с кем-нибудь своими мыслями, Нина?
Она нахмурилась.
— Иногда.
— Но не часто?
— В общем-то, нет.
— Значит, мы похожи. Дать тебе сигарету?
— Нет, спасибо. — Она помолчала. — Но ты о чем-то думал, не так ли, Гарри?
На горизонте появилась узкая полоска земли.
— Это Шелдон? — спросил Гарри.
— Да.
— Давай первым делом осмотрим грот. Тогда у нас хватит времени и на остальное. Когда мы должны вернуться?