В Зале Несравненной Изящности воцарилось гробовое молчание. Квадратное лицо Цзинь Гуаншаня исказилось гневом, которым он пытался скрыть смущение от его слов. После разрушения Ордена Цишань Вэнь скрытая критика Темного пути, которому следовал Вэй Усянь, стала постепенно подниматься со дна на поверхность в сердцах заклинателей. Цзинь Гуаншань упомянул о Стигийской Тигриной Печати, чтобы пригрозить Вэй Усяню, напомнить ему, что у остальных есть повод, чтобы внимательно следить за ним и ждать, пока он оступится. Кто бы мог подумать, что речи Вэй Усяня окажутся открытыми, словно кровоточащая рана. Разумеется, Цзинь Гуаншань давно в тайне замыслил занять освободившееся место Ордена Цишань Вэнь. Но еще никто не позволял себе обличить его в этом столь неприкрыто, да еще с явной насмешкой.
— Вэй Усянь, следи за тем, что говоришь! — выкрикнул один из приглашенных заклинателей по правую руку от Цзинь Гуаншаня.
— Злодействам псов из клана Вэнь не было счета, постигший их конец стал заслуженным наказанием. А мы лишь берем зуб за зуб, заставляем их пожинать плоды, которые они сами же и посеяли. Разве в этом можно нас упрекнуть? — ответил другой приглашённый заклинатель, вскочив на ноги.
— На руках Вэнь Нина и его родных крови нет. Или вы хотите привлечь к ответственности даже непричастных родственников преступника? — спросил Вэй Усянь, — Тогда, я призову сюда трёх тысячную армию мертвецов, чтобы уничтожить всех вас. Если ещё раз захватите столицу Цишань и его земли.
Ещё на середине фразы он опустил руку и коснулся висящей на поясе Чэньцин. В тот же миг люди в банкетном зале содрогнулись от воспоминаний, словно вновь возвратились в тот бой, посреди моря крови и нагромождения трупов, когда казалось, что солнце больше не поднимется над миром. Несколько человек одновременно вскочили со своих мест.
— Молодой господин Вэй, прошу, ни в коем случае не поступайте опрометчиво. Мы ведь можем все мирно обсудить — ответил Цзинь Гуанъяо. Молодой юноша стоял к Вэй Усяню ближе всех, однако его лицо даже не изменилось, а голос остался всё таким же мягким. Цзинь Гуаншань тоже поднялся на ноги. На его лице попеременно отразилось удивление, гнев, страх и негодование.
— Вэй Усянь! Считаешь, что раз главы Ордена Юньмэн Цзян здесь нет, тебе позволено вести себя столь своевольно? — воскликнул гневно Цзинь Гуаншань.
— Ты думаешь, что если бы он был здесь, я вел бы себя иначе?! — резко ответил Вэй Усянь, поднимая свою флейту перед ними, — Если я собрался кого-то убить, кто сможет меня остановить и кто посмеет?
— Цзысюань! — проговорил Цзинь Гуаншань, смотря на старшего сына ледяным взглядом.
— Хватит пустой болтовни, наверняка все вы уже знаете, что терпение моё имеет границы, — проговорил Вэй Усянь, теряя своё терпение, — Я и так потратил на тебя слишком много времени, поэтому считаю до одного. Три!
Цзинь Цзысюань собирался упорствовать до последнего, но когда увидел взгляд своего отца, сердце его упало от страха.
— Два! — продолжал Вэй Усянь считать.
— Ладно! Ладно! Всего-то кучка псов из клана Вэнь. Если тебе столь сильно хочется распорядиться их жизнями, так забирай, я больше не желаю препираться с тобой! Отправляйся искать их на тропу Цюнци, и дело с концом! — громко выкрикнул Цзинь Цзысюань.
— Ты ведь мог сразу мне всё рассказать, — холодно усмехнулся Вэй Усянь.
Он пришёл словно ветер, так же и удалился. Едва силуэт Вэй Усяня исчез из поля зрения, в сердцах всех присутствующих словно развеялись темные тучи. В Зале Несравненной Изящности все те, кто ранее вскочил на ноги, стали усаживаться обратно, большая часть из них успела от испуга покрыться холодным потом. Цзинь Гуаншань всё ещё стоял на месте, затем внезапно взорвался вспышкой гнева и ногой перевернул маленький столик перед собой. Золотые чарки и серебряные блюдца с грохотом посыпались вниз по ступеням с высокого места.
— Молодой господин Вэй слишком импульсивен. Как он мог сказать подобное на глазах у такого количества представителей других кланов? — Цзинь Цзысюань раздосадовано пробормотал, успокаивая присутствующих гостей.
— Разве он не прав? — спросил Не Хуайсан.
— Прав. Разумеется, прав. Но именно поэтому ему не следовало говорить правду прямо в лицо другим орденам, — ответил Цзинь Гуанъяо, едва заметно застыл на месте.
— Характер молодого господина Вэя действительно слишком сильно изменился, — задумчиво произнёс Лань Сичэнь.
***
Покинув Башню Кои, Вэй Усянь прошёл несколько поворотов по столице Ланьлин и оказался в маленьком переулке. Вэнь Цин давно ждала Вэй Усяня здесь, не находя себе места, поэтому сразу выбежала на голос. Ослабшая до головокружения и цветных кругов перед глазами, она споткнулась второпях, так что Вэй Усяню пришлось поддержать её под локоть.
— Я его нашёл, — раздался его голос, — Идём.
— Куда? — спросила Вэнь Цин, хватаясь за рукав своего спасителя.
— Тропа Цюнци, — ответил Вэй Усянь.
========== «Глава 10» ==========
Тропа Цюнци представляла собой древний путь сквозь горное ущелье. Согласно легендам, именно здесь основатель Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Мао, прославился одной лишь битвой. Несколько сотен лет назад он сразился в ожесточенной битве с древним монстром. Бой их длился восемьдесят один день, и в конце концов Вэнь Мао одержал победу. Древний монстр тот звался Цюнци. Истребляющий добро и превозносящий зло, он олицетворял собой истинную смуту и порок, любил пожирать честных и порядочных людей, но щедро одаривал тех, кто совершал непомерные бесчинства. Разумеется, никто никогда не проверял, правдива эта легенда или же последующие главы Ордена Цишань Вэнь придумали её, дабы обожествить своего предка. Спустя многие сотни лет горное ущелье из опасных обрывистых скал превратилось в прекрасный горный пейзаж.
Когда двое путников достигли тропы Цюнци, уже наступила ночь, с темного неба летели холодные брызги дождя. Она, спотыкаясь от усталости, неотступно следовала за Вэй Усянем, прямо-таки содрогаясь всем телом, словно её изнутри бил озноб. Все это время ему приходилось поддерживать Вэнь Цин за руку, чтобы они добрались до места назначения.
Перед глубокой горной долиной с отвесными склонами ветхие жилища стояли в несколько рядов, используемые в качестве мест для ночлега военнопленных. Вэй Усянь вместе с Вэнь Цин издалека увидели сгорбленный силуэт, который бродил под дождем, держа в руках огромный флаг на длинном шесте. Подойдя ближе, они увидели, что флаг в дрожащих руках держит старушка, на спине которой сидит маленький ребенок. Привязанный к спине старушки холщевыми тряпицами, он старательно запихивал пальцы в рот. Старушка с младенцем бродила по дороге взад-вперед. Носить флаг ей давалось очень нелегко, поэтому каждые пару шагов приходилось останавливаться, чтобы отдышаться, опустив флаг. У Вэнь Цин при виде представшей перед ними картины глаза мгновенно покраснели.
— Бабушка — это я! — кричала Вэнь Цин.
Глаза и уши подводили старушку, поэтому она не расслышала и не разглядела, кто приближается к ней, лишь поняла, что кто-то идет и что-то кричит, поэтому спешно подняла флаг повыше. На лице её при этом отразился страх, словно она боялась, что её накажут.
— Это что еще такое? Зачем это? — воскликнула она, подбежав к старушке, выхватила флаг из ее рук.
На полотнище флага оказалось изображено солнце — клановый узор Ордена Цишань Вэнь. Только теперь поверх него красовался кроваво-красный крест, а сам флаг был изорван в клочья. Вэй Усянь в душе понимал, что наверняка из-за преклонного возраста пожилая женщина не способна трудиться наравне со всеми, и потому местный управляющий придумал такой вот способ мучений: ходить взад-вперед с поруганным флагом клана Вэнь, в качестве акта самоуничижения. Старушка сжалась от страха, но когда насилу разглядела, кто перед ней, так и раскрыла рот.