Глаза почему-то буквально искрятся от счастья. Да и от счастья ли? Может, от возможности поскорее расправиться с этим делом, а может из-за возвращения к Холландам? Всё равно. Будь что будет уже, лишь бы мир с катушек за это время не слетел.
Ну, один вопрос решила. Теперь, дорогая фрау, у тебя есть некоторое время, чтобы придумать спасительный план для Тома. Тут не получится сделать как всегда: приехать, светло улыбнуться, съязвить на несколько шуток и поцеловать по-дружески…
По-дружески.
Эта фраза угнетает меня с каждой секундой всё больше и больше. Мне не понравилось ни одно наше расставание. В Москве всё было слишком тяжко, с горькой обидой и даже некоторой ненавистью в душе. Хоть за ними и стояло глубокое отчаяние, это всё равно не оправдывает поступок Тома.
А что, собственно, оправдывает меня? Трусость? Трусость никогда не может быть оправданием бесчестным поступкам. Верно, мы все печемся за свою жизнь, статус, репутацию. Однако, если находим своего человека, мы перестаём быть заядлыми эгоистами, ведь теперь эта самая жизни начинает крутиться вокруг двух людей.
Я говорила, что давно простила парня за некоторые выходки, но подходящий момент настал сейчас. Простил ли он меня? Понятия не имею, но верю, что хотя бы попытался.
Спускаюсь на кухню, чтобы сварить кофе и немного взбодриться, попутно замечая спящего на диване мужа. Не люблю сравнивать, но Том сопел милее, ещё иногда что-то шептал во сне. Леон же всегда хмур в последнее время. Даже во сне. Связано ли это с тем, что он хотел ребенка, а я хотела хотя бы пару лет ещё пожить для себя? Не знаю. Видимо, да.
Через полчаса он уже проснулся от запаха ароматного кофе. Первое, что он произнес, когда вышел из душа было не «Доброе утро», не «Любимая, ты так прекрасно выглядишь», не «Дорогая, ты уже приготовила завтрак» и даже не «Давай сегодня никуда не пойдем», а всего лишь сухое:
— Мне без сливок.
Я лишь тихо засмеялась и ответила:
— С вас три евро, мужчина, — Леон опешил и вопросительно взглянул на меня. — Что? А я думала, что у нас кофейня в доме появилась. Неужели нельзя было начать утро с чего-то более приятного?
— С пирожного?
— Очень смешно. Я в командировку сегодня, — ну, с места сразу в обрыв.
— С чего бы? Почему я узнаю об этом только сейчас? Ты думаешь, что можешь просто так уехать, не предупредив меня?
— Я не обязана перед тобой отчитываться. Тем более, ты узнал бы раньше, будь дома хотя бы вчера. Мне не хочется устраивать глупых истерик из-за этого, поэтому держи свой кофе и отправляйся на работу. Позавтракаешь с Жаклин, она давно на тебя глаз положила.
— Что? Вечером поговорим на эту тему дома! — ага, обязательно. С учетом того, что вечером я уже буду явно не здесь. Видимо, некоторая провокация раззадорила мужа.
— Меньше флиртуешь — меньше рискуешь быть пойманным, дорогой, — смеюсь и целую в щёку на прощание, провожаю до автомобиля.
— Береги себя, Крис, — муж слегка смутился, а потом добавил. — Ты давно тест делала?
— Который на… беременность? Давно.
— Ты стала немного нервной, так что сделай как-нибудь ещё разок. И да, не перегружайся сильно, если вдруг что…
— Постараюсь, — немного улыбаюсь и целую на прощание.
— Люблю тебя, фрау Берн, — в последнее время он редко это произносил. Правду говорят про то, что после свадьбы люди сильно меняются.
— И я тебя. В моё отсутствие не женись ещё раз. Это я так, на всякий случай, если кто-то решит меня подвинуть, — тихо вздыхаю, вновь обнимаю мужа и желаю приятной рабочего дня.
Вглядываюсь вдаль и, когда машина Леона исчезает из поля зрения, начинаю естественно улыбаться, танцевать и напевать что-то под нос прямо на улице. Еще никогда я так не радовалась внезапным командировкам, а тут чуть ли не из штанов выпрыгиваю.
За завтраком приходит неожиданная мысль, о которой начинаю рассуждать сама с собой:
— А ведь правда, не развестись ли нам? Подумаешь, ошибка молодости. Детей же нет. Любви тоже. Были лишь красивые ухаживания и только. Что я только нашла в нём? О какой стабильности вообще мечтала? И какой смысл продолжать ломать эту комедию? Поиграли в семейную жизнь и хватит.
Придя к замечательному выводу о том, что по приезде сообщу эту великолепную новость мужу, я отправилась собираться. Поразительно хорошее настроение меня немного напрягает, но всё равно я чувствую себя просто прекрасно. Конечно, стоит только вспомнить о том, сколько проблем мне придется разгребать, так всё сразу вернется на круги своя. Но зачем? Зачем портить и без того не очень веселую жизнь?
Уже усаживаясь на свое место около иллюминатора, в голову приходит лишь одна мысль:
«Я скучала, Холланды. До безумия скучала по вашему семейству. Примете к себе опять?»
***
Посадка была мягкой. Аэропорт Хитроу встретил меня уже через полтора часа легкой пеленой тумана. Не верится, что я снова здесь. В этом месте даже дышится как-то легче. Первым делом отправляюсь в отель, где через час уже должна состояться встреча с представителем британского посольства. Интересно, это такой же уставший человек с мешочками под глазами и вечным недосыпом?
Уже в номере переодеваюсь в официальную одежду, слегка подправляю макияж и шагаю в ресторан. Эх, вот ещё немного до встречи с Холландом, а я так и не придумала, что делать с этим человеком. Напоить? Он с этим сам прекрасно справляется, как я недавно узнала. Поговорить? А какой в этом толк будет? Как будто от моих порицаний ему станет стыдно.
Встречаюсь с мистером Блау и по привычке начинаю говорить по-немецки, однако быстро переключаюсь на английский, отшучиваясь тем, что это уже издержки профессии. Мы подписываем несколько бумаг, обговариваем будущие встречи в посольстве.
— Мадам Берн, вы выглядите уставшей, — он на себя в зеркало смотрел вообще?
— Поверьте, вы тоже. Почему-то именно таким я вас и представляла.
— Не могу дождаться отпуска. Вы знаете, через неделю я должен был лететь в Майами с женой и детьми, но останусь в Лондоне. Жаль, что вы не поинтересовались о моих планах на ближайшее время, — с укором сказал он.
— Мне не понять, — подозвав официанта, заказываю чай.
— Немцы все такие? — без улыбки спросил мужчина.
— Какие?
— Холодные.
— Ну, вообще-то родом я из России, но про немцев в точку. Педантичность и холодность им присущи. Не всегда, но всё же часто. Мы ещё кого-то ждем?
— Нет, просто решил составить вам компанию, — британец слегка растерялся.
— Благодарю, но не стоило. У меня сегодня ещё есть дела.
— В таком случае покидаю вас. Было приятно иметь с вами дело, мадам. Ещё увидимся, — мистер Блау легко поцеловал мою руку и удалился.
Допив чай, я уже минут пятнадцать гоняла чаинки в чашке, всё размышляя о поездке к Холландам. Дрожащей рукой набрала номер Пэдди. Сначала глухие гудки, а потом такой приятный голос:
— Добрый день. Чем могу помочь?
— Здравствуй, Патрик. Это… — на глазах выступили слезы, — Кристина. Гагарина. Ты меня не помнишь, наверное…
— Помню. Конечно, конечно я тебя помню, — его голос повеселел. — Ты получила письмо?
— Я уже в Лондоне, Патрик.
— Так быстро? — мальчик удивился.
— Такое дело не терпит отлагательств. Он сейчас дома? — почему-то в этот момент мне было даже страшно произносить его имя.
— Да, он с мамой. Когда ты приедешь? — было слышно, что Пэдди волновался.
— Вечером. Пришли адрес сообщением.
— Хорошо. Тогда до вечера?
— Погоди. Может быть, ему что-нибудь нужно?
— Только ты.
Разговор окончился на печальной для меня ноте.
Уже переодевшись в менее официальную одежду, я прилегла на кровать и набрала сообщение Томасу:
«Я все ещё в твоём сердце, Томми?»
Через некоторое время мне пришел ответ:
«Ты была там всегда».
Комментарий к
О, ребята, я вами восхищаюсь.
Новая глава подоспела позднее, чем ожидалось, за что мне очень-очень стыдно.