«Мы же в Складке».
Здесь все должно иметь монохромные цвета. Приглушенные оттенки серого. Однако Оружие Эшваров – настоящая песня цвета, практически душераздирающая в своей красоте. Это устройство предназначено для уничтожения солнц, а моя душа все равно ликует при виде него.
Под ребрами просыпается жажда войны. Что-то взывает ко мне, преодолевая пропасть между нами, оно бурлит, несется клокочущим потоком, отчего пульс подскакивает, а в кончиках пальцев возникает покалывание. Сила, одновременно чужая и знакомая. Голос, который я не слышал много лет и в то же время слушал каждый день эхом в своей голове.
Кэли-и-и-и-ис-с-с-с-с-с.
Когда шаттл приближается к Оружию, мы пересекаем своеобразное поле – слабо мерцающее, полупрозрачное. Корабль подо мной вздрагивает. Паладины покачиваются на ногах, и я ощущаю прилив… силы в своей голове. Густой, как сироп. Тяжелой, как железо. Застилающей глаза.
Шаттл садится в необычном стыковочном отсеке: на полу и потолке – кристаллические структуры, цветовая гамма почти ослепляет своей яркостью. Я бросаю взгляд на паладинов, но те продолжают молчать. В отсеке нет дверей, а значит, нет возможности защититься от холода и вакуума. Однако воины подводят меня к переходному шлюзу шаттла и без колебаний открывают люк.
Мы не замерзаем. Не задыхаемся.
Командир паладинов пронзает меня мрачным взглядом.
– Дальше нам нельзя, И’на Сай’нуит, – говорит он мне.
Я выхожу в отсек, поверхность под ногами гудит. Не понимаю, как, но я все же… знаю дорогу. Словно стрелка компаса, показывающая на север, я шагаю по извилистым тропинкам из поющего кристалла, шепчущим и звенящим от силы.
Я чувствую себя… странно. Все эмоции во мне звучат громче. Я вижу перед собой образ Авроры – она стоит на мостике «Нуля» с поднятой рукой и приказывает мне остановиться, ее сила бьет меня в грудь. Я слышу сочащийся ядом голос Скарлетт, когда она проклинает меня, обвиняет, наносит удар. Я чувствую растерянность и обиду Финиана, молчаливое согласие Зилы, когда они прогоняют меня. Того, кто сражался за них. Проливал кровь. Рисковал всем ради их безопасности. Никто из них не понимает, чего мне стоило вступление в Легион, как много я отдал, сколько перенес, каково это – чувствовать себя совершенно одиноким даже в переполненном помещении.
С тех пор как мать сбежала обратно на Сильдру, я не знал ни минуты покоя. Был изгоем среди своего народа из-за глифа Воерожденных на лбу, из-за крови, текущей в венах. Изгоем среди курсантов академии, поскольку считался бывшим врагом, эльфом, уродом: «Помним Орион, помним Орион». Мне казалось, среди членов экипажа 312 я обрел дом. Свое место в мире. То, ради чего стоит бороться.
Но я ошибся.
Стоило догадаться, что тень прошлого всегда будет стоять между нами. Нельзя отрицать того, кто мы есть на самом деле.
А Аврора…
– Аврора, – шепчу я имя, будто оно – яд на моих губах. Отбрасываю мысли о ней, воспоминания о проведенном вместе времени в Эхо, обо всем, что было между нами, запираю их в чулане своего сознания и выбрасываю ключ.
Теперь я никто.
Только это.
Тот, кем всегда был.
В широких, сверкающих коридорах ни души. Ни одного солдата, научного сотрудника или служащего. Корабль целиком пуст, не считая силы – такой знакомой и неведомой. Продвигаясь дальше по кристальной дороге, я ощущаю кататонию, головокружение, предельную ясность. Пульс учащается, стуча несинхронно, словно бьющий не в такт барабанный бой. Во рту привкус ржавчины.
Корабль огромен. Коридоры кажутся бесконечными. Но в конце концов пути, соединяясь в одном месте, переходят в огромное сферическое пространство.
Воздух излучает алую энергию, отдающуюся вибрацией на коже. Стены теряются в тени, поэтому взгляд притягивает свет, концентрические кристальные спирали, сияющие в центре зала. Над полом возвышается помост, увенчанный огромным сверкающим троном. Кристальные ветви вырастают из потолка и стен и тянутся к нему, будто ползущие к воде корни дерева. Щурясь и заслоняясь рукой от радужного света, я вижу фигуру на нем.
На мое солнце опускается тень.
Он облачен в черные доспехи с высоким воротом, на плечи наброшен длинный плащ, который ниспадает на ступени малиновым шлейфом. Блестящие серебром волосы заплетены в десять кос, спускающиеся длинными густыми волнами на одну сторону лица. И это лицо – все, что я помню, и даже больше. Прекрасное. Ужасное. Излучающее мрачное величие. Он с невозмутимым видом наблюдает за тем, как я взбираюсь на помост. Энергия вокруг меня сгущается, мои шаги гулким эхом отдаются в огромной кристаллической сфере. Его гравитация притягивает меня. Влечет обратно.