Я приседаю, расшнуровываю ботинки, снимаю носки и, оставив их на полу, продолжаю путь босиком. Теперь я полностью и безраздельно связана с окружающей меня поверхностью. Оружие эшваров взывает ко мне. Поет во мне. Проходит через меня. Я – часть этого места. Мне было суждено оказаться здесь. Я – Триггер, Триггер – это я.
А потому ничуть не удивляюсь, когда обнаруживаю его впереди, на перекрестке.
Кэл.
На нем черная одежда Несломленных, он стоит прямо и гордо, такой же красивый и непокорный, как и в нашу первую встречу. Тогда он был всего лишь видением, возник в моей комнате в Академии Авроры, когда я еще даже не знала о существовании сильдратийцев. Теперь же приветствует меня привычно вздернутым подбородком.
– Тебе не следовало приходить, – тихо произносит он.
– Ты знал, что я приду.
– Аврора, ты не понимаешь, с чем имеешь дело.
– Нет, Кэл, – парирую я. – Это ты не осознаешь, кто я. И кем стала.
– И что они сделали с тобой.
– Они пытались спасти галактику, Кэл. Они пытались поступить правильно.
– Ты не понимаешь, – говорит Кэл, бросая затравленный взгляд в сторону коридора. – Но, боюсь, скоро поймешь. Он покажет тебе.
Мои губы кривятся. Эти самые губы совсем недавно прижимались к его губам.
– Так ты теперь тоже его последователь? – спрашиваю я. – Как и все остальные?
– Я не хотел этого, Аврора. Не хотел, чтобы так получилось. Я любил тебя.
– Любовь нельзя построить на лжи, Кэл.
– Тогда загляни в мое сердце. Скажи, что ты чувствуешь.
Я мысленно тянусь к нему. Не могу удержаться – даже здесь и даже сейчас. Чувствую знакомое прикосновение золота, легкое напоминание о том, кем мы были. Но обрываю его взмахом руки.
– Ты почувствовала обман или преданность? – спрашивает он.
– …И то и другое, – понимаю я.
– Только одно из этих чувств относится к тебе, Аврора.
– Просто… – Я окидываю его взглядом, а после качаю головой. Хватаю все, что он значил для меня, крепко сжимаю в кулаке и осознанным усилием снова сжигаю. – Если ты пришел, чтобы отвести меня к нему, – будь добр, сделай это, Кэл.
Он хмуро смотрит на меня. Плечи его расправлены, зубы стиснуты. И тогда я чувствую. Там, внутри него. Тень, о которой он говорил. Его Внутренний Враг.
И понимаю, что дальше по коридору меня ждет он.
– Иди за мной, – говорит Кэл.
Мы шагаем по красивым кристальным дорожкам, он – впереди, я – позади. Вокруг меня бурлит сила – она давит на кожу, на череп.
Та часть меня, которая мучается, хочет, жаждет держать Кэла за руку, идя с ним к свету, молчит. Та часть меня, которая сожалеет, желает, чтобы все сложилось иначе, ушла. Есть только сила, то, во что меня превратили, девушка, которая собирается спасти галактику. Она следует за юношей, коего, как ей казалось, любила, ступает по мерцающей дорожке и наконец, наконец-то, попадает в самое сердце корабля.
Это место прекрасно. Идеально. Стены широкого сферического зала практически теряются в тени, изгибаются от основания вверх и наружу, а затем вновь сходятся в одной вершине. В самой нижней точке, на кристальных шпилях, возвышается трон – огромный, с зубцами, переливающийся всеми цветами радуги.
Здесь располагается центр Оружия, сосредоточие всего, даже само помещение словно стремится к нему. Куски кристаллов вылезают из стен зала и цепкими руками тянутся внутрь, будто хотят забрать того, кто сидит на троне, или, возможно, выразить ему свое почтение.
В его лице я вижу черты Кэла: знакомые скулы, вскинутый подбородок, надменный изгиб бровей. На нем черные доспехи с высоким воротом, кроваво-красный плащ ниспадает по ступеням, ведущим к трону. Серебристые косы закрывают половину лица, уголок губ изогнут в едва заметной улыбке.
Архонт Каэрсан.
Звездный Убийца.
Отец юноши, которого я любила.
Триггер эшваров.
Предатель эшваров.
Кэл отступает к изогнутой стене, пока я подыскиваю слова, которые затронут его отца, слегка подтолкнут к действиям.
– Какой, – начинаю я, – выразительный наряд. Где купил такой плащ? Или его сшили тебе на заказ?
Он не отвечает. Но поднимается на ноги и медленно спускается ко мне по ступеням, плащ развевается за его спиной. Должна признать, выглядит впечатляюще. По-прежнему молча Каэрсан останавливается передо мной, возвышаясь на несколько метров. Неторопливо смеряет меня взглядом, будто оценивает и не находит во мне желаемого.
– Я думал, – наконец произносит он красивым, мелодичным, таким завораживающим голосом, – ты будешь выше.