– У вас будет шестьдесят секунд, чтобы добраться до «Хэдфилда», прежде чем флот охраны выровняет построение и брешь закроется, – говорит она.
– Просто не смотри вниз, Беглянка, – ухмыляется Фин.
Зила, пятясь, выходит из шлюза и закрывает за собой дверь.
– Удачи.
Теперь мы заперты внутри, всего одна дверь отделяет нас от космического пространства. Ладони у меня влажные от волнения. Я чувствую, как холодная струйка пота сбегает по спине.
– Наружная дверь открывается через десять секунд, – докладывает Зила по коммуникатору. – Займите безопасные позиции. В случае резкого движения держитесь за крепления в стене.
Я просовываю обе руки в ремни, которые прочно удерживают меня на месте, хотя реальной угрозы вывалиться из корабля в бесконечную пустоту пока нет. Сейчас я не намерена пренебрегать мерами безопасности. Конечно, меня обучали путешествию в космосе. Но одно дело лечь в криомодуль и лететь и совсем другое – выйти прямо в космическое пространство.
Наружная дверь отъезжает в сторону, и перед нами, кошкин хвост, расстилается Космос.
Он просто огромен.
Нет, я знала, что он большой, – этим он в буквальном смысле знаменит. Но видеть его вживую не то же самое, что через смотровое отверстие или экран монитора.
Я впервые осознаю, что могла плавать в космосе целую вечность.
Кэл рядом со мной, его рука в перчатке лежит на моем плече. Взгляд спокойный, голос нежный.
– Все будет хорошо, бе’шмаи. Мы с Финианом поможем тебе.
Оказывается, Фин имеет такой же отличный результат, как и Тай, за экзамен по ориентированию в невесомости – видимо, итог многих лет сна в таких условиях. Он кивает с важным видом.
– Я буду рядом, Беглянка. Эта супергеройская внешность не просто украшение. – Он одаривает меня улыбкой, затем, вмиг посерьезнев, склоняется над модулем запуска. – Проверка времени, Скар.
– Пятнадцать секунд, – отзывается она. – Десять, девять, восемь…
Сидящий на мостике Тайлер регулирует рычаги управления, и бесконечный вид космоса сменяется левым бортом «Хэдфилда»: полоса изъеденного коррозией металла заслоняет собой весь обзор через открытый люк. Судя по дисплеям, сейчас мы летим абсолютно параллельно заброшенному судну – с той же скоростью, тем же курсом, примерно в пятидесяти метрах друг от друга.
Я делаю глубокий вдох, шевелю пальцами, желая убедиться, что действительно сумею разжать ладони, когда придется двигаться. «Мелкие движения», – говорю я себе, повторяя слова Фина и Тайлера, которые те без остановки твердили мне во время той единственной короткой тренировки. В невесомости резкий рывок или выпад могут вывести меня из равновесия, а инерция – заставить беспомощно вращаться. Каждое движение должно быть точным и аккуратным. В космосе нет верха. Нет низа. Однако одно неверное движение – и я зависну в падении на всю оставшуюся жизнь.
Мелкие движения.
Скарлетт продолжает отсчет:
– …три, два, один, пли!
Фин спокойно смотрит в прицел и спускает курок захвата. Металлический трос пролетает над пропастью между «Нулем» и «Хэдфилдом» и бесшумно цепляется крюком за большой корабль рядом с внушительной расплавленной дырой в корпусе.
– Трос закреплен, – шепчет Фин. – Начинаем переход.
– А почему ты шепчешь? – спрашиваю я.
– Даже… не знаю.
– Из тебя никудышный воин, да, Финиан? – поддразнивает Кэл.
– Может, уже вылезешь наружу? – шипит Фин. – Нам еще предстоит пошалить.
Изогнув губы в едва заметной улыбке, Кэл выбирается из переходного шлюза, продвигается вперед, подтягиваясь и перебирая руками по металлическому тросу, натянутому между двумя кораблями. Я иду следом, при выходе из корабля слышу свое прерывистое дыхание.
И хотя мы летим со скоростью сотни тысяч километров в минуту, ощущения самого движения нет. Не считая моего дыхания, вокруг царит безмолвная тишина. Я, Кэл и Фин связаны друг с другом и с главным тросом, и у всех в скафандрах имеются реактивные двигатели, на случай если что-то пойдет не так. И все же окружающая нас пустота столь поразительно огромна, черна и абсолютна, что с трудом укладывается у меня в голове. Поэтому я бросаю всякие попытки осмыслить ее и сосредотачиваюсь на тросе перед собой, шепотом отдавая себе указания: