Для людей, которые только недавно познакомились, мы зашли чересчур далеко.
Но вот мгновение разрушено – в наушнике доносится голос Фина.
– Итак, – говорит Технарь нашего экипажа. – Я к вам с хорошими новостями, ребята.
– Ну надо же, совсем на тебя не похоже, – отвечает Тайлер.
– Ладно, я шучу. На самом деле у меня плохая новость и еще одна плохая новость.
– Дыхание Творца, Финиан… – стонет Тайлер.
– Знаю-знаю, я тот еще кадр, – говорит Фин. – В общем, кто-то уже побывал здесь и вырезал черный ящик прямо из пола.
– Прекрасно, – вздыхает Тайлер.
– Выходит, черный ящик может быть где угодно, ты это хочешь сказать? – спрашивает Скарлетт.
– М-м-м, нет, – отвечает Фин. – Работа ювелирная. Согласно показателям моего унигласса, этим подпалинам около двадцати часов. Полагаю, ребята из «Гефеста» вырезали его и погрузили на борт головного буксира в конвое.
– Значит, у нас проблемы, – заключает Тайлер.
– Запитать энергией панель управления и найти резервную копию не получится, к тому же они все равно расплавлены. Дай мне время, я тут осмотрюсь, но особых надежд возлагать не стоит. Даже при всей моей гениальности.
– Кэл? – спрашивает Тайлер. – Вы с Аври что-нибудь нашли?
Кэл смотрит мне в глаза.
– Возможно, скоро найдем. Будь на связи.
Я смотрю на него в ответ, надеясь, что он понимает.
Я не хочу туда заходить. Не хочу видеть то, что должна.
Но мне необходимо взять ситуацию под контроль.
Я могу это сделать.
Кэл сжимает мою ладонь, коротко кивает. Он все говорит без слов. Рядом с ним я чувствую себя сильнее, ощущаю больше, по-этому в конце концов набираюсь смелости и переступаю порог криохранилища.
Мы оказываемся в одной из пустых камер, которая от пола до потолка заставлена контейнерами, похожими на бесконечные ряды гробов. Вся левая сторона камеры взорвана, однако справа по-прежнему покоятся с миром трупы. Интересно, кто там? И где остальные? Плавают позади нас там, где корабль потерпел крушение, бесконечно кувыркаясь в Складке?
– Бе’шмаи? – окликает меня Кэл, и я вдруг осознаю, что крепко, чуть ли не ломая, стискиваю его пальцы.
Я и раньше бывала здесь, в этой самой комнате. Внезапно меня переносит в то мгновение. У нас инструктаж, нам проводят экскурсию по кораблю. Приветливая дама с короткой стрижкой цвета розовой сахарной ваты ведет нашу группу вдоль рядов и острит по поводу того, что через несколько дней нам наконец удастся вздремнуть, в чем мы все из-за приготовлений к путешествию очень нуждаемся.
Мы смеемся, некоторые из нас нервно хихикают: все же криозаморозка – относительно новая технология, а Складка – таинственное место. Затем, точно молния, сверкает вспышка, и экскурсовод превращается в высохший труп. Все кругом мертвы, жизнь покидает их лица, и они уплывают прочь.
Я чувствую, как Кэл трясет меня, но не могу ответить. Все мое тело гудит, словно внутри зарождается ураган, я теряю над собой контроль. Пространство вокруг заполняется эхом, людьми, которые расхаживают, говорят, проходят над нами и сквозь нас, словно это мы ненастоящие и погибли, канув в небытие, много веков назад.
Теперь я ощущаю глубокий фиолетовый цвет сознания Кэла, пронизанный золотыми и серебряными нитями. Он говорил, будто, в отличие от своей сестры, ничего не унаследовал от матери-Путеходца, но в это мгновение я понимаю: он ошибается. Его золотые нити спрятаны настолько глубоко, что он, похоже, сам не догадывается об их существовании. Я цепляюсь за его разум своей полуночной синевой, серебряная пыль звездного света кружится в диком танце. Я не могу успокоить ее. Не могу сдержать.
Я вынуждена.
ВЫНУЖДЕНА.
Я уже больше не в коридоре и в то же время там – одна вспышка молнии, возвещающая о каждой перемене, сменяется другой, новые места накладываются друг на друга. Корабль внезапно опутывают лианы Ра’хаама, которые быстро ползут вверх по конструкции, удерживающей криомодули. Затем меня ослепляют белые огни госпиталя Академии Авроры. Они преобразуются в разноцветные экраны спортбара на Семпитернити, где Кэл и Тайлер подрались с Несломленными. Затем вихрем врываются в подводный бальный зал Кассельдона Бьянки. Я слышу громкий смех гостей, танцоров, грохот музыки, после чего ее ритм перерастает в топот бегущих ног.