Окровавленный Тайлер, тяжело дыша, делает несколько шагов вперед. Смотрит на бьющегося в агонии зверя, который царапает сдавливающий его металл. Драккан побежден, но не мертв, и от его криков, пока он пытается высвободиться, меня начинает тошнить, ноздри наполняет смрад черной крови.
Внезапно воздух опаляет горячая вспышка – смертельный выстрел из дезинтегратора вышибает драккану глаз. Чудовище дергается еще раз, затем обмякает. Вся арена замирает в неподвижности, легионы Несломленных потрясены и напуганы. Я поднимаю голову и вижу Саэдии: она стоит с дезинтегратором на бедре. Смотрит на моего брата, ее идеальное лицо – непроницаемая маска.
Мое сердце гулко колотится, в животе порхают бабочки. Воерожденные ценят храбрость превыше всего, но как сейчас все обернется, я, честно говоря, не знаю. В конце концов, Тай только что прикончил питомца этой чокнутой стервы.
Саэдии целится из дезинтегратора в голову Тайлера. Он, окровавленный и непокорный, смотрит на нее снизу вверх. Достаточно одного нажатия на спусковой крючок.
– Возможно, – наконец произносит она, – с тобой все-таки будет весело.
Я вздыхаю с облегчением, мои плечи опускаются, все тело обмякает. Саэдии поворачивается к своему лейтенанту и кивает на нас.
– Отведи их в тюремный блок. И надежно запри.
– Ваша воля моими руками, Темплар, – отвечает он. – А что делать с их Альфой?
Саэдии смеряет Тайлера прищуренным взглядом.
– Проследи, чтобы его накормили и перевязали ему раны. – Она поджимает губы, откидывает косы за плечи. – А затем отправь его в мои покои. Я бы хотела допросить его лично.
Лейтенант кланяется, и Несломленные бросаются выполнять приказ своей госпожи. Я гляжу на стоящего в яме Тайлера, невольно усмехаюсь и качаю головой. Он смотрит на меня в ответ, подмигивает, вытирая кровь с губ. В это мгновение несколько красивых Несломленных бойцов хватают меня и, подталкивая в спину, уводят вверх по лестнице.
Финиана ведут следом за мной, он пребывает в таком же недоумении, как и я. Мы по-прежнему находимся под надежной охраной Несломленных. По-прежнему отрезаны от Аври и Кэла, а теперь еще и Тайлера, по-прежнему считаемся разыскиваемыми галактическими террористами, нас везут неизвестно куда под присмотром психованной сестрицы Кэла. Мы все еще по уши в дерьме.
Но почему-то до сих пор живы.
Нас ведут темными коридорами, освещенными полосками кроваво-красного цвета. Стены здесь украшены сильдратийскими глифами, внутреннее оформление представляет собой странное сочетание красивых изгибов и линий с мрачной готической атмосферой. На протяжении всего пути нас сопровождает единственный звук – гул двигателей.
Мы подходим к зоне с надписью «ТЮРЕМНЫЙ БЛОК», и нас без всяких церемоний заталкивают в маленькую камеру. Стены черные, голые. Вдоль одной из них стоит койка, на полу – полоски красного цвета.
Дверь бесшумно закрывается. Я опускаюсь на койку, обхватив руками живот. Все тело дрожит.
– Скар? – окликает меня Фин.
– Да? – шепчу я.
– Как думаешь, Тайлер готов принять предложение руки и сердца в ближайшем будущем?
Я смеюсь, и мой смех перерастает в сдавленные рыдания. Мне приходится крепче обхватить себя, чтобы удержать все эмоции внутри. Некоторое время это единственное, что помогает мне не рассыпаться на части. Мысль о том, что я чуть не потеряла Тайлера, единственного родного мне человека, практически невыносима.
Фин садится рядом со мной, монотонный стон его экзокостюма звучит знакомо и успокаивающе. Он неловко обнимает меня за плечи.
– Эй, все хорошо, – бормочет он. – С Таем все в порядке.
Я киваю и громко шмыгаю носом, сдерживая слезы. Понимаю, что он прав. Понимаю, что должна держать себя в руках, должна снова собрать всех вместе. Сейчас мы разбросаны по всему кораблю: Кэл в медчасти, Аври, накачанная препаратами, где-то заперта, Тай в лапах у Саэдии, а…
Моргаю, обвожу взглядом камеру, и внутри меня все переворачивается, когда приходит осознание: кого-то не хватает.
Вот черт…
Даже не помню, видела ли я ее на арене. Не могу поверить, что могла не заметить ее исчезновения, как бы тихо она себя ни вела и какая бы суматоха с этим боем ни царила. Сосредоточенно нахмурив лоб, пытаюсь напрячь память и понимаю, что в последний раз видела ее на борту «Нуля», когда мы собирались высаживаться.
И шепотом произношу в темноте:
– А где, черт побери, Зила?