И хотя даже в столь юном возрасте я понимала, насколько необычен мой ум, они не хотели, чтобы я чувствовала себя одинокой. Они желали для меня безопасности.
Но провалились по обоим пунктам.
Оба старших техников-сильдратийцев уходят, и теперь мне предстоит разбираться с пятью. Я проползаю под ними по воздуховоду к дальнему концу лаборатории, к месту соединения труб.
Я обдумала все варианты, провела тщательный статистический анализ каждого действия, исходя из имеющейся у меня информации.
И первый мой шаг – сигнализация.
Семьюдесятью тремя минутами ранее сработала сигнализация – отнюдь не странность для нашего изолированного местоположения. А вот отказ прибывающего судна откликнуться на приветствие вызывал некоторое беспокойство, хотя, возможно, у них просто были проблемы со связью. Мы не главная их цель – от нас мало проку. Однако наши сомнения развеялись, как только они принудительно состыковались с «Джейнвеем» и вынесли наши шлюзы.
В эту секунду нас охватила сильнейшая тревога.
Когда запоры взорвались, весь корабль содрогнулся. Отец оттолкнул меня – я еще никогда не видела его таким грубым вне игры в сайго на тренажере – и отправил в лабораторию к Максу и Хоа.
– Прячься, – прошептал он, когда я растерянно оглянулась на него.
Я ничего не понимала, но, будучи послушным ребенком, нырнула в дверной проем, где среди ящиков с образцами, которые мы собирались доставить в нашу следующую поездку на станцию Марни, отыскала себе место. Отсюда, через дверь, я могла следить за происходящим.
Мама вышла навстречу чужакам. Их было трое, все в облегающих костюмах, таких же потрепанных, как и их корабль. Я тут же узнала их – встречалась с ними неделю назад, когда мы с папой прилетали на Марни.
Я до сих пор вспоминаю, как в ту минуту выглядела мама. На ней был синий комбинезон, распущенные волосы тугими черными кудрями, как у меня, струились по плечам.
А вот лица ее больше не помню.
Только лишь то, что они выстрелили в него молча, без слов.
Я молча, без звука, добираюсь до стыка вентиляционных труб и крышки люка системы технического обслуживания, вмонтированной в стену. Мне требуется больше времени, чем ожидалось, чтобы с помощью унигласса отключить систему безопасности. Я не такой знаток компьютерного шпионажа, как Финиан.
А вот замок на контрольном щитке – более обыденное дело; при помощи универсального ножа я поддеваю крышку, и та, высвобождаясь, режет мне указательный палец. От вспышки острой боли я крепко зажмуриваю глаза, непроизвольно морщась в попытке не закричать.
Сердце с радостью хватается за очередной повод ускорить бег, поэтому я вновь проделываю комплекс дыхательных упражнений, параллельно достаю из комбинезона набор пластырных стяжек и накладываю их. Поднимаю глаза на техников, но те по-прежнему поглощены борьбой с системой защиты униглассов.
Я возвращаюсь к работе и изучаю панель технического обслуживания до тех пор, пока не убеждаюсь, что мне все понятно. Я могу прочитать сильдратийские глифы с помощью унигласса, да и способов активировать кислородные системы жизнеобеспечения существует не так много. Однако я проверяю снова и снова, поскольку прекрасно осознаю все последствия неудачи. Затем запускаю систему фильтрации, переключая вытяжки, и принимаюсь ждать.
По моим оценкам, достижение ожидаемого результата займет приблизительно пятнадцать с половиной минут. Плюс-минус три-четыре секунды.
Все произошло буквально за три-четыре секунды. Тело моей матери упало на пол, воздух опалила очередь из дезинтеграторных залпов.
В боевиках – мои родители не одобряли их, но Мириам, когда они не замечали, разрешала мне смотреть – я видела, что люди, в которых стреляют, всегда отлетают назад. Разумеется, это противоречит третьему закону Ньютона – силы пули не хватит изменить направление инерции тела. Но я до сих пор помню свое удивление, когда Макс, после того как в него выстрелили, пошатнулся, а потом рухнул на палубу.
Трое оставшихся взрослых, включая моего отца, подняли руки в знак капитуляции. Я наблюдала за происходящим из-за ящиков, еле сдерживая крик. Тогда мое сердце билось как сумасшедшее, дыхание давалось с огромным трудом, рот пересох.
Помню, мне не совсем не понравилось это состояние.