Расцветет и вспыхнет.
И тогда в его руках окажется вся галактика.
– Саэдии, – выдыхаю я сквозь боль в паху, – не делай этого.
– Молчи, – отвечает она, даже не смотря на меня.
Ее взгляд прикован к мерцающему на экране тактическому дисплею, где раньше находилось изображение Принцепса. Я вижу приближающиеся к нам терранские суда: два авианосца, нагруженные истребителями, и четыре вооруженных до зубов штурмовика.
– Они хотят, чтобы ты первой выстрелила, – убеждаю я с отчаянием в голосе. – Хотят, чтобы именно ты стала зачинщицей. Если откроешь огонь по этому флоту, то нарушишь нейтралитет между сильдратийцами и терранами, разве ты не понимаешь? А значит, мы окажемся в состоянии войны.
Саэдии одаривает меня холодным взглядом.
– Мы – Воерожденные, маленький терранин, – произносит она. – Мы рождены для войны.
Затем жмет кнопку передатчика на груди, и у меня сжимается сердце.
– Эриен, сообщи Неридаа, что мы вступаем в бой с вражескими силами Терры.
– Сию минуту, Темплар.
– Оружие готово?
– Ждет вашего приказа, Темплар.
– Саэдии, не надо!
Ее глаза сужаются.
Губы складываются в тонкую линию.
– Уничтожить их, – говорит она.
14. Кэл
«Андараэль» – довольно крупный корабль, чей экипаж насчитывает более тысячи адептов, паладинов, драгунов и обслуживающего персонала. А потому по дороге к тюремному блоку нам с легкостью удается не привлекать к себе внимания. Зила идет впереди меня, волоча ноги, ее запястья стянуты магнитными наручниками, но замок не заперт. Мы время от времени обмениваемся взглядами, не более того. Но в душе я понимаю: этот маскарад долго не продлится.
После стрельбы из дезинтегратора на борту «Тотентанца» моя грудь превратилась в сплошной темный синяк. Ребра словно охвачены белым огнем. Футляр для сигарилл, подаренный Адамсом, предотвратил ужасные последствия выстрела, но Несломленные забрали его у меня, пока я был без сознания, понятия не имею, где он. Возможно, я так и не узнаю, что находилось внутри. Но хотя бы убежден, что он спас мне жизнь. А еще, что мы – часть великой тайны, существующей на протяжении десятилетий или даже веков.
Вот только неясно, чем все это закончится.
Зила сообщила мне, что Тайлера увели для допроса в покои Саэдии, – спасти его значит встретиться лицом к лицу с моей сестрой. Да и с такими ранениями, как у меня, будет отнюдь не просто освободить из заключения остальных товарищей, не проникнув для спасения Альфы в командный центр управления.
Моя сестра всегда, даже в детстве, отличалась жестокостью. Мать ненавидела эту ее особенность, а отец, напротив, поощрял. Представляю, каким пыткам она может подвергнуть Тайлера. А потом выкидываю эти тревожные мысли из головы.
Прежде всего – и так будет всегда – я должен увидеть Аврору.
Как только мы оказываемся в тюремном блоке, я замечаю неладное: камеры переполнены. Вообще Несломленные редко берут заключенных. Даже на самых крупных их кораблях тюремные помещения маленькие и часто заброшенные. Однако сквозь прозрачные стены, потрескивающие защитные поля я вижу сотни фигур. Все они – сильдратийцы. Худые, несчастные. Внутри меня все сжимается, когда замечаю, что у каждого на лбу глиф в виде глаза с пятью слезами. Этот символ носила моя мать.
Зачем, во имя Пустоты, Саэдии берет в плен Путеходцев?
Впрочем, сейчас нет времени на вопросы. Сидящий на входе адепт смотрит на Зилу с легким недоумением, затем переводит холодный взгляд на меня. Стол у него круглый, как и все помещение тюремного блока. Сильдратиец всего на год или два старше меня, однако, судя по трофеям на доспехах, уже не новичок.
– Чего тебе надо, адепт? – спрашивает он.
С болезненно сжимающимся сердцем оглядываю помещение. Я-то планировал обманом проникнуть сюда, застать нескольких охранников врасплох. А тут оказалась целая дюжина стражей. В тяжелой броне. Полностью вооруженных. Сплошь воины да убийцы. Четверо из них стоят перед одной камерой, в которой я с замиранием сердца вижу Аврору, в полном одиночестве лежащую на столе. Она без сознания. Обездвижена, с кляпом во рту и завязанными глазами. Кожный пластырь на ее запястье обеспечивает бесперебойное поступление седативных препаратов в нервную систему.
Похоже, сестра подходит к перевозке моей бе’шмаи чересчур серьезно.