Трансляция.
Архонт Каэрсан.
Его имя сражает меня наповал. Тело мгновенно сковывает напряжение, все мысли о битве улетучиваются из головы. Саэдии отворачивается от тактических дисплеев, что-то тихо говорит, и центральную проекцию разворачивющегося боя сменяет другое изображение.
Изображение мужчины.
Честно говоря, не знаю, чего я ожидал. Что бы там в книжках ни говорилось, чудовища редко выглядят соответствующе. Я всю жизнь ненавижу этого человека за то, что он отнял у меня. Однако при встрече с самым известным массовым убийцей за всю историю галактики, ответственным за Орионское вторжение, за уничтожение собственного мира, за смерть моего отца, я ожидаю увидеть нечто чуть более ужасное.
Тем не менее Звездный Убийца оказывается…
Творец, даже не знаю, как его охарактеризовать…
Потрясающим?
Архонт Каэрсан так же высок, как и все представители его народа, на нем богато украшенные сильдратийские боевые доспехи, дополненные длинным темным плащом. Жестокие черты лица, высокие скулы, уши с острыми, как у ножа, кончиками. Длинные серебристые волосы зачесаны назад, открывая взору глиф Воерожденных на лбу, и заплетены в десять замысловатых кос, которые скрывают одну сторону лица. К слову, это лицо будто искусственное – оно слишком прекрасное и ужасное, чтобы быть настоящим. От мысли, что столь идеальная наружность такая гнилая внутри, становится очень горько.
Но больше всего меня поражают его глаза. Здесь, в Складке, не видно фиалковых зрачков. Но его взгляд при этом остается пронзительным. Я невольно чувствую себя загнанным в угол и беспомощным перед ним, будто он и правда способен заглянуть в самую душу.
Одно его присутствие на экране даже в самый разгар полномасштабных военных действий заставляет мостик замолчать. Подобно излучающей тепло звезде, он распространяет власть, серьезность, страх.
Каэрсан говорит с Саэдии, голос его темный, как дым, и текучий, как ларасский семптар. Трансляция ведется Творец знает откуда, поэтому Саэдии старается быстро передать все сведения. Я слышу, как она называет имя Авроры. Имя Кэла. Звучат слова «нападение», «терране», «битва» и «не могу».
Пройдет добрых пять минут, прежде чем ее сообщение сквозь межзвездное пространство достигнет адресата, даже несмотря на укороченные расстояния в Складке. Саэдии тем временем возвращается к сражению. Данные о повреждениях поступают со всех концов корабля. Двигатели «Андараэли» уже отключены. Сирены по-прежнему воют, запах дыма усиливается, тактические дисплеи наводняют хаотичные движения бушующих истребителей и линии снарядов.
Наконец я вижу, как прекрасное лицо Звездного Убийцы кривится – до него дошел ответ Саэдии. Его взгляд темнеет, губы складываются в тонкую жесткую линию. Недоверие быстро перерастает в ярость и ненависть – подобная злоба способна заставить человека разорвать собственный мир на части. Убить миллиарды.
– Как они посмели? – шипит он.
Каэрсан открывает рот, чтобы вновь заговорить, но остаток фразы нам уже не суждено узнать. Что-то с силой врезается в мостик «Андараэли», вспыхивает белый свет, сверкает огненный всполох, и меня вдруг отшвыривает вбок, впечатывая в стену позади, весь мир переворачивается с ног на голову. Взрыв ослепляющий, сокрушительный, практически оглушающий, и в моей голове мелькает мысль: неужели это оно – место, где я умру?
Я жил по заповедям Объединенной Веры, следовал им как мог, так что должен упокоиться с миром. Но я не готов еще уходить – слишком многое придется оставить, слишком много дорогих мне людей, слишком многое поставлено на карту. Поэтому я упорно держусь, впиваюсь ногтями и не желаю отпускать. Кричу в темноту.
Не сейчас.
Не сейчас.
Я открываю глаза. Вижу покореженный металл. Задыхаюсь от черного дыма.
Мостик пострадал от прямого попадания, ударная волна разорвала корпус, как фольгу. Питание отключено, дисплеи разбиты. Тела Несломленных, умирающих или уже убитых, лежат повсюду, фиолетовая сильдратийская кровь, кажущаяся серой из-за Складки, заливает пол. Стороживший меня охранник висит, насаженный на искореженную подпорку, взгляд потухший. Компьютеры охвачены огнем. Палуба кренится влево: системы искусственной гравитации все еще работают, но двигатели отключены, поэтому «Андараэль» беспомощно дрейфует боком в темноте.
Я проверяю, не сломано ли чего: не считая того, что через несколько часов меня ждут синяки (при условии, если выберусь из Складки живым), из самых серьезных ран, похоже, всего несколько глубоких порезов. Из ушей течет кровь. Глаза щиплет от дыма. Я со стоном поднимаюсь на ноги, снимаю респиратор с головы мертвого охранника и дезинтегратор с пояса. Все сильдратийцы на мостике лежат либо на спине, либо на животе, но сквозь груды погнутого металла и снопы искр я замечаю, что некоторые из них шевелятся, приходя в себя после взрыва.