- Конечно, не пустят, дурак ты несчастный! - воскликнул Бун. - Они подлетят ближе, выведут из строя двигатели, взойдут на борт и конец этой трагичной истории, думаю, уже очевиден!
- Мне нужно подумать, - повторил вор древностей и провёл рукой по панели своей каюты, единственной жилой каюты на этом корабле.
- У вас десять минут, мистер Сардинский. По истечению этого времени, либо вы примите наши условия, либо я вышлю к вам личную гвардию. А уж они, поверьте, церемониться с вами не будут. До связи.
Коммуникатор потух. Связь прервалась, а оба вора напряжённо сцепились взглядами друг с другом.
"Откуда он меня знает?!" - не унимался шторм мыслей в голове.
Не проронив больше ни слова, Ким зашёл в свою каюту, запер дверь и разбито упёрся в неё спиной, хватаясь руками за голову.
Всё не ладилось. Абсолютно. Всё переворачивалось вверх дном!
"О чём ты думаешь? О чём?" - рычал про себя вор, когда в сознании вырисовывалась картина, как он посылает Синюю Птицу ко всем чертям и оставляет с носом, сваливая в гипер прыжок. И ладно если бы так! Для гиперпрыжка ещё нужно покинуть систему! Однако, рассматривая иной вариант, он видел только, как обрекает беззащитную девушку на участь страшнее смерти. Ах, если бы иметь больше информации! Что за эксперименты проводит этот человек? Что конкретно ждёт Викторию, если он её выдаст? Ответ капитана крейсера на эти вопросы предсказать было несложно: "Не ваше дело".
Ким встряхнул головой, визор перед глазами на секунду затмили тёмные круги. Он поднял коммуникатор и тут же опустил его. Вздохнул, пройдясь по каюте от двери до стола и обратно. Обернулся. Беспомощным взором окинул скромные апартаменты, в которых ему приходилось влачить жалкое существование, постоянно находясь на грани смерти от ещё неизученного недуга. Тёмная комнатушка, четверть пространства которой занимала АКМП. В неё упиралась кушетка без какого-либо белья. Под прямоугольным иллюминатором со скруглёнными углами стоял небольших размеров стол с выключенным ноутбуком, а справа, под потолком, находилась багажная полка с набором для ремонта скафандра и запасом пищевой смеси. Вот и всё имущество, с коим он живёт на протяжении последних трёх-четырёх лет. Но там, на Обене, его ждёт ключ к новой жизни. Крупный контракт с коллекционером древностей на суму двух миллионов кредитов! Не те мятые бумажки, которыми расплачиваются в пиратских секторах, а самые настоящие кредиты! Валюта Новой Земли и Союза Колоний.
Ким положил коммуникатор на стол, дабы не искушать себя раньше времени. Нарезав несколько кругов по каюте, он услышал стук в дверь и голос Буна:
- Гений, время истекает! Давай им ответ.
"Два миллиона, два миллиона!" - повторял себе Ким.
- Эй! Если хочешь угробить себя, сделай это без вреда для меня! - ворчал за дверью Бун.
"Да... пора" - вздохнул вор древностей и направился к коммуникатору на столе.
Бун внимательно вслушивался в шаги, доносящиеся из каюты. Если этот мешок мяса в металлической омни-волокновой упаковке сейчас же не ответит Синей Птице, он сделает это сам! Заберёт его коммуникатор и ответит! С желанием поторопить друга, Бун приблизился к двери, держа наготове пару нелесных словечек, как вдруг, заставив вздрогнуть Викторию, из каюты раздалось три выстрела электроискрового пистолета.
Дверь открылась, и шар поспешил уступить дорогу Киму, возвращающему "Искру" обратно в кобуру.
- Что? Что ты?... - пролепетал он, заглянул в каюту и скептически прикрыл окуляр.
На продавленном обугленном столе лежали оплавленные куски коммуникатора.
Ким, наградив Викторию обвиняющим взглядом, молча проследовал в кабину пилота, бухнулся в кресло и медленно передвинул голографический ползунок основной тяги на максимум, уводя корабль подальше от приближающегося крейсера.
- Обязательно было это делать? - с возмущением набросился на него Бун. - Нет, просто сказать, что мы не будем соглашаться с требованиями? А?
"Ох, Бун, ты даже не представляешь, насколько это было непросто" - говорил про себя вор древностей. Когда Ким двинулся к коммуникатору, у него на уме было только одно - вернуться на Обен, высадить Викторию и забрать пьедестал. Но нечто внутри помешало ему. Нечто, что было в достатке у того юного разведчика в шахтёрской колонии системы Сириуса. Сострадание? Жалость? То, что было выше его принципов, схватило пистолет и превратило коммуникатор в куски оплавленной электроники.
И пути назад нет. Даже если изменит решение, связаться с капитаном-у-меня-есть-большая-пушка и дать ему положительный ответ у него не выйдет.
Назад пути нет! Словно один астероид сшиб другой, выбив его со своей орбиты, и отныне они вместе летят в ледяную пучину не ведая своей судьбы. Не в силах предугадать, что готовит для них следующий день.
"Долог был путь мой в тёмных просторах,
Космос бескрайний броздил мой корабль,
Миновал я туманности, слушал пульсаров сиянье,
Но краше всего был мне мир...
... лежащий в воспоминаниях"
Отрывок из песни "Дом" адмирала И. А. Хенша
Глава 4. Она жива...
"Хвост гидры" мчался в скоплении астероидов, шустро лавируя меж серых космических скал. Где-то там, далеко за пределами личного мирка Кима, за омни-волокновой обшивкой скафандра клял его всеми известными и неизвестными ругательствами озлобленный шар, на пике своих возможностей, прокладывая курс в поясе гигантских камней. Но вор древностей не слышал ободряющих слов напарника, ведь в ушах играла "Снова к звёздам!" в исполнении бывшего адмирала исследовательского флота, а ныне известного поп-певца Иеронима Хенша. Один только голос этого бородатого пилигрима позволял перенестись в некое возвышенное состояние, в котором была не страшна смерть, в котором ощущал себя чем-то большим, чем просто ходячей биомассой с каким-то абстрактным понятием души. Его песни, это песни человека, повидавшего за свой век столько миров, что хватило бы на целую библиотеку одних только энциклопедий, посвящённым его открытиям. Ему удалось в полной мере разглядеть истинную красоту мира и, через своё творчество, передать, что все мы являемся частью этой красоты. Всегда являлись, и будем являться даже, когда преодолеваем последний рубеж нашей жизни. Ким постоянно повторял себе это, когда смерть висела у них на хвосте.
Все необходимые данные о манёврах и маршруте проецировались над панелью управления. Не было необходимости слушать панические вопли Буна или требования Виктории сказать ей, где ремни на кресле навигатора и соответствует ли хоть что-нибудь на этом корабле нормам техники безопасности.
Когда речи попутчицы снова наполнились словами о безопасность, Ким задней мыслью отчитал себя за то, что в очередной раз не поставил "Искру" на предохранитель.
Резко наклонив штурвал, он нырнул за астероид, а вслед за этим, об его поверхность разорвались две торпеды.
Лететь через скопление было удачной идеей - вражеские турели занялись расчисткой пути для крейсера, а юркий "Хвост гидры" подобно шустрой рыбке огибал все препятствия и стремительно уходил от преследователя. Но долго так играть не получится, ведь ядро жадно пожирало поступающий к нему пульсолит, а нужно было ещё оставить и на гиперпрыжок, и на то, чтобы добраться до Полипуса, где капитан Синяя Птица ни за что не доберётся до них.
Летающий над панелью и настойчиво мельтешащий перед глазами Бун, врезавшись в шлем, выбил напарника из ровного течения мыслей. Песня умолкла. Рядом взорвалась новая торпеда. А сильный толчок выдавил из Виктории недовольный возглас вперемешку с не очень хорошими словами. Дождавшись, пока Ким выправит курс, Бун затрещал на всю кабину, да похлеще, чем тревога красной степени на боевом корабле:
- Истребители, болван ты пустошлемоголовый! Истребители-перехватчики только что покинули борт этого космического пресс-папье! Делай что-нибудь! Астероид прямо по курсу! - обернувшись, выкрикнул он и смылся с линии обзора, а Ким, потянув штурвал на себя, едва не задел скалистый штык брюхом корабля.