– Ваша Светлость, – с опаской глядя на то, как мы с Великим герцогом собачимся, встрял в разговор слуга лорда Ферании, – откровенно говоря, леди Теяра сама настаивала на этом браке. Без ее согласия эти торговцы так не осмелели бы.
– Теяра никогда умом не отличалась. С чего бы герцогу ее слушать? – фыркнула я, скрещивая руки на груди и недовольно морщась. Грубовато получилось, но это правда.
– Слова влюбленных – самые правильные слова в мире! – не унимался истинно верующий, начиная основательно подбешивать.
– Стало быть, их на фронт и отправим! – всплеснула я руками. – Пущай воюют, раз они такая грозная сила! Дорин, ты приехал, чтобы рассказать мне о свадьбе герцогини Феранийской?
– Нет, Ваша Светлость... – поджал губы и нахмурился слуга. Он весь как-то подобрался, вытащил из-за пазухи перевязанный темно-серой лентой свиток и протянул его мне с поклоном: – Лорд Альмин передал вам послание.
– Можешь засунуть его... обратно. – с небольшой паузой я все же смогла подобрать культурное направление. И, поднимаясь из кресла, чтобы уйти прочь, продолжила: – Времена нашей переписки давно прошли. Что ж, если это все, то я прикажу слугам подготовиться для тебя покои. Можешь не спешить с обратной дорогой. В Адертане есть на что посмотреть.
– Госпожа! Постойте! Прошу вас, это важно! – переполошился мужчина, взволнованно заглядывая мне в глаза.
– Не думаю. – холодно улыбнулась я, полоснув его острым взглядом. – Между Адертаном и Феранией нет никаких общих дел.
– Леди Хелира, умоляю! Ваша... Ваша семья в опасности! – выкрикнул он мне в спину, и я остановилась. Медленно обернувшись, посмотрела на колдуна и вежливо спросила:
– Вейн, ты в опасности?
– Не похоже, дочка. – делано недоумевал старик, разводя руками и осматривая рукава на наличие опасностей. Не нашел. – Нет, я в безопасности.
– Видишь, Дорин. Ты ошибся. – пожала я плечами.
– Вы стали еще жестче, чем ваш отец... – тихо произнес слуга, поникнув духом.
– Вейн, ты жесткий? – вновь обратилась я к старику, открыто выражая свое мнение по поводу родственных связей.
– Да нет вроде. Мягонький. – ерничал старик, но в глазах его поселилось беспокойство. За что я дорожу своим стариком – он всегда на моей стороне. Даже если не одобряет мои поступки, он будет молчать и помогать. И только после того, как мы останемся наедине, он выскажет свое несогласное мнение.
Потому что именно так выглядит семья.
– Все из-за устриц. – доверительно я сообщила сухощавому старику.
– Ты меня ими до самой смерти попрекать будешь? – заворчал дедушка, насупившись.
– Не я, а наш стряпчий. – весело фыркнула я, но в глазах ни тени веселья. – Ты зачем при нем устрицы с патокой ел? Даже в моем кабинете было слышно, как ему поплохело от такого надругательства.
– Да я специально. – сморщился колдун, припоминая шалость. – Уж больно напыщенный этот твой кухаренок.
– Ему положено. – развела я руками. – Он служит лорду самого большого герцогства Сихейма. Выше меня только Его Величество король и наш уважаемый Великий герцог. Есть чем гордиться, не находишь?
– И что? Я вообще отец этой герцогини, но я же в перья не обряжаюсь?
– Это намек или претензия? – насмешливо изогнула я бровь.
– Скорее пожелание. – также усмехнулся колдун. – Ой, да прочти ты уже эту писанину столичную! Этот болезный ведь так и будет с протянутой рукой стоять, аки на паперти. Это не эстетично.
Ох ты ж святы асы! Эстет ты мой заморский. У Вейна новое выражение любимое появилось никак? Чувствую, он теперь во всех спорах свою эстетичность выпячивать будет. А Дорин действительно упрямо продолжал протягивать мне свой мерзкий свиток, который у меня не было никакого желания брать в руки. Даже самую малость любопытство не всколыхнулось, ведь я не шутила, когда говорила, что хочу оборвать все связи с Феранией.
Вздохнув, забрала свиток из рук слуги и небрежно сломала печать, которая когда-то должна была стать моей. У меня даже примерных соображений по поводу текста не было, но, тем не менее...
Не слишком ли лаконичен Его Светлость лорд Альмин?
– "Приезжай". – громко и с выражением зачитала я грандиозное послание столичного господина, а потом изобразила скупую дворянскую слезу, прижав бумагу к сердцу: – Единый, как это трогательно. Немедленно собираем поклажу!
Отбросив напускное веселье, я подняла стальной взгляд на Дорина, который в напряжении смотрел на меня все это время. На столе красовался подсвечник на пять свечей. Над ним я и сожгла драгоценное письмо. Думала развеять магией, но решила, что не буду обнародовать степень близости моих отношений с Великим герцогом. Дорин шокировано проследил за печальным финалом послания, которое он месяц бережно мне вез, а потом нервно дернул щекой. Хм... Я и правда так сильно изменилась? А никто и не утверждал, что с возрастом колдуньи становятся приятнее в общении.