Глава 6
Суббота начинается с утренней пробежки. Мы с Альдоной мчимся по набережной канала реки Химка так быстро, что охрана еле успевает за нами. Только после грозного окрика Вячеслава мы сбавляем темп. Вокруг пустынно, солнце только-только показало свой край над деревьями. После пробежки следует растяжка на спортивной площадке и имитация спарринга. Телохранители с интересом смотрят на пируэты Альдоны – ее удары ногами, конечно, выглядят очень эффектно.
После душа и завтрака, я звоню домой. Леха уже вернулся. Вчера вечером я его отпустил в свободное плавание и «корабль» уплыл к… Свете!
– Тебе же Львова нравится?! – удивляюсь я «мамонту», когда тот заезжает за мной к Веверсам. Леха задумчиво крутит руль и внимательно держит дистанцию перед впереди идущим автомобилем.
– Светка тоже классная. У Львовой – пацаны. Ну, какой из меня отец? Позавчера был у Тани в гостях. Она забрала парней с дачи, занималась с ними, потом пошла готовить. Попросила меня уроки у них проверить.
– Какие уроки? – удивился я – Каникулы же.
– Им на каникулы задали внеклассное чтение. Марка Твена «Приключения Тома Сойера» они еще осилили, а вот Васильева…
– «А зори здесь тихие?»
– Точно. Сидел с ними, читал…
Понятно. Лехе движухи хочется, а не с чужими детьми нянчиться. Со Светкой они бы в ресторан сходили или на танцы. Даже просто погулять по парку Горького.
Так за разговорами мы приезжаем в Кунцево. После небольшой проверки документов, нас пускают на территорию ЦКБ и мы подруливаем к 3-му, элитному корпусу. Поднимаемся на 4-й этаж. Психоневрологическое отделение. Абсолютно пустое. Приходится подождать дежурного врача, который не горит желанием нас пускать к Брежневой. Но после моего звонка Чурбанову все быстро разрешается.
Галина Леонидовна похудела, постройнела, выглядит живой и активной. Обнимает меня. Разворачивает подарки – женскую сумочку из Австрии и французские духи.
– Спасибо, Витюш – меня целуют в щеку – Но право дело не стоило.
Я замечаю на тумбочке Библию. Брежнева ловит мой взгляд, вздыхает:
– Все это суета сует – сумочка летит на кровать, Галина Леонидовна берет книгу – Ты читал Евангелие?
– Э… читал – я даже не знаю как реагировать. Библию я, конечно, изучал. Но в своей «прошлой» жизни.
– Какой ты молодец! – Брежнева открывает книгу, зачитывает мне из Екклесиаста – Суета сует – всё суета! Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. И предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.
Неожиданно для себя, я уловил настрой Брежневой и процитировал Хайяма:
– Ой как верно сказано! – Галина Леонидовна погладила меня по голове как маленького – Кто эти стихи сочинил?
– Один персидский философ и поэт. Омар Хайям.
– Жалко у нас сейчас таких мудрецов нет – тяжело вздохнула Брежнева, подходя к окну. Солнце с небосклона пропало, ветер натащил тяжелых, серых туч.
– Почему же нет – я все больше удивляюсь сам себе – Сейчас в православии – киваю на Библию в руках женщины – Есть несколько мощных мыслителей.
– И кто же? – Брежнева явно заинтересовалась.
– Например, Александр Мень. Я недавно с ним даже имел беседу.
– Ты? С православным батюшкой??
– С диаконом – уточнил я – Столкнулись с ним на антирелигиозной выставке в Манеже. Очень умный человек, хотя и заблуждающийся.
– А ты, Витя, крещеный? – вдруг спросила Брежнева.
– Нет. Это важно?
– Важно! – с жаром ответила женщина – Если ты крещен, то у тебя есть ангел-хранитель! Он оберегает тебя по жизни. Я вот тоже не крещеная, сколько бед со мной случилось без ангела!
Какая же каша в голове у дочки Брежнева. Я оглядываю палату. Кровать, шкаф, импортный телевизор. На подоконнике завядший букет роз в фарфоровой вазе. Не похоже, что Чурбанов балует жену визитами. С другой стороны, он министр, занятой человек. Как же все сложно…
– Хотите я познакомлю вас с Менем?
Очень сомневаюсь, что он запомнил наш разговор в Манеже, но почему бы не попробовать? Все Брежневой будет не так одиноко.