Автобус остановился на станции и так же пронзительно заскрипел тормозными колодками. Эмми вышла из автобуса и быстро направилась к забегаловке «Обед у Энди». Войдя внутрь она вздрогнула, столкнувшись с хозяином кафе – Энди -, чье красное лицо не замедлило выразить крайнюю степень недовольства.
– В первый и последний раз, Эмми, – сквозь зубы произнес он, – Иначе я уволю тебя, к чертовой бабушке!
Эмми кивнула и отправилась выполнять свои обязанности, понурив голову и думая о том, как бы с превеликим удовольствием отсекла подонку его вечно красную, как помидор, башку и швырнула ее в один из тех дурно пахнущих супов, пары которых пропитали все заведение.
Первая половина ночной смены прошла, как и всегда. Ничего необычного. Только парочка заезжих дальнобойщиков все пытались завлечь симпатичную официантку, забрасывая ее довольно пошлыми комплиментами. Однако, они тут же получили отворот-поворот и неудовлетворенные побрели в свой грузовик, предварительно расплатившись за свой скудный перекус смятыми долларами. Разумеется, никаких чаевых Эмми и ждать не следовало.
Около двух часов ночи в заведение вошли тощий мужчина лет тридцати пяти и женщина, которой явно за пятьдесят. Женщина выглядела болезненно и каждый раз ступала, как в неизвестность, выставляя впереди себя левую руку, кожа которой была покрыта фиолетовыми пятнышками. В это же время, тощий мужчина поддерживал ее за локоть правой руки и вел в помещение, к свободному столику, где они уже скоро уселись. Эмми приблизилась к столику, чтобы зарегистрировать заказ (боюсь, что слово «регистрация» не вполне применимо к атмосфере этого заведения, и оно будто придает ему дополнительную звездочку в рейтинге, что, тем не менее, было бы незаслуженно).
Эмми достала блокнот, держа остро заточенный карандаш наготове. Клиент было собрался произнести что-то, как вдруг выглянул в окно, затем пролепетал, обращаясь к Эмми:
– Прошу, побудьте рядом с моей матерью, – на бегу произнес он, – я вернусь через минуту. Благодарю вас!
Эмми едва успела обработать его просьбу в сознании, как в мгновение осталась наедине с женщиной. За стеклом она заметила того самого мужчину, который подбежал к своему белому Форду, расположенному на стоянке под оранжевым фонарем. Рядом стоял серебристый Кадиллак и уже через секунду водители о чем-то оживленно спорили. Взгляд официантки вернулся к женщине. По ее коже пробежала леденящая дрожь, когда она увидела, что глаза этой женщины, смотрящие куда-то мимо, в пустоту, были совсем белые и какие-то жидковатые, как яичный белок. Она была слепа. Именно поэтому и нуждалась в постоянном уходе. Видимо, эта несчастная женщина вправе гордиться таким заботливым сыном. Хотя, кто знает, быть может он только тройку часов назад, схватив несчастную за подмышки, поднял ее с кровати, грубо сменил пропахшее мочой нижнее белье, силком заволок в свой белый Форд и с ветерком помчал к нотариусу в ближайший город из своей глухой деревушки.
Неожиданно, женщина повернула голову и уставилась белыми глазами прямо в испуганное лицо Эмми. Девушке стало дурно, когда та вдруг осклабилась, и на лице, усеянном глубокими бороздками, показались гнилые остатки зубов. Ужас Эмми на том не завершился, потому что женщина вдруг завопила, что есть сил. Ее затрясло. Лицо исковеркалось в жуткой гримасе, выражавшей то ли боль, то ли умопомешательство. Красные ниточки вдруг заструились по ее белым глазам, а фиолетовые пятна на руках и шее, кажется, побагровели и стали заметнее. В страшащем припадке бешенства из ее сморщенного рта вдруг большими каплями полилась слюна вместе с остатками еды, залежавшейся в ее полости, вероятно, достаточно долго. Эмми застыла, не зная, что и поделать. Жуткое оцепенение полностью овладело ее телом. Женщина, будто одержимая самыми страшными демонами, вдруг начала визжать:
– ВКЛЮЧИТЕ СВЕТ! – надрывая глотку кричала она, – ПОЧЕМУ ЗДЕСЬ ТАК ТЕМНО? МНЕ НУЖЕН СВЕТ!
Обвисшая кожа ее шеи задергалась, а кривые пальцы с длинными и грязными ногтями впивались в стол, издавая отвратное скрипение.
– ВКЛЮЧИТЕ ЖЕ СВЕТ!
Истошный крик продолжался до тех пор, пока слова не слились в нечто невнятное. Что-то словно забулькало за ее грудью, в пищеводе и остановилось где-то в области гортани. Крик мгновенно прекратился. Женщина застыла, как памятник. Она побледнела. Теперь ее белые глаза и бледная кожа выглядели достаточно гармонично, и она представилась Эмми в виде статуи. Но в виде омерзительной статуи. Затем ее голова резко опустилась на стол. Раздался глухой стук. Вокруг воцарилась тишина.