- Добро пожаловать в клуб, - буркнул я и повалился на кровать.
Следующим днём пёс всё так же лежал, ничем не интересуясь и ни на что не реагируя. Только шевелил ушами, когда я называл его имя. Подозреваю, из вежливости. Посыльный доставил для него еду, но сеттер не проявил к ней никакого интереса. Он вообще почти не шевелился. Мелькнула крамольная мысль, что мы действительно подружимся...
Из любопытства я просмотрел содержимое коробки Грау. В ней оказался джентельменский набор много путешествующего человека: документы, заначки, коды связи на все случаи жизни. У псины тоже был свой идентификатор - на имя Чарльза Грау. Забавно.
Настало время прогулки, которое мы оба восприняли без восторга. Выставлять пинками депрессивного пса... словно мне самого себя было мало...
Доковыляв до обычного места, я уселся на траву. Чарли лёг там же, где и вчера. У берега над водой роились тучей огромные бабочки. Все оттенки красного. Только не было чокнутого старикана, несущего бредятину про чистоту воспоминаний.
Я почувствовал озноб и ушёл раньше обычного.
Сеттер плёлся, свесив хвост и голову. Ну и ладно. Лишь бы не сдох до прилёта его хозяев.
Вечер я проводил в кресле на веранде. С исчезновением Грау все ближайшие ко мне домики пустовали. Здесь и так можно было постигать смысл одиночества, когда же темнота скрывала очертания редких построек, одиночество начинало казаться абсолютным.
Прошаркав когтями по полу, сеттер подошёл ко мне и плюхнулся рядом. Издал протяжный стариковский вздох. Я невольно тоже вздохнул, опустил руку ему на голову. Так мы и сидели, два моральных инвалида.
Наверно, я не заметил, как задремал. Густая тёмно-зелёная темень сменилась синей, под ноги улёгся белый, оглушительно хрустящий снег. Притоптанная дорога и по бокам сугробы во весь мой мальчишеский рост. Мы с отцом толкаем друг друга боками и плечами - кто кого, - падаем с хохотом в сугроб. Пахнущий свежестью снег забивается под воротник, холодит шею. Пёс скачет вокруг, подбадривая нас лаем. Смех. И звенящая тишина. Кажется, я счастлив.
Я очнулся словно наэлектризованный. Синие тени в складках сугроба и весёлое лицо отца явственно стояли перед глазами. Обычно сны оставляли мне только липкие обрывки кошмаров, которые хочется выплюнуть перед тем, как почистить зубы, но этот был такой живой - казалось, стоит прикрыть глаза, и снова окажешься там, на трескучем вечернем морозе.
Я шарахался по веранде, не находя себе места. Пёс с беспокойством наблюдал за мной, отошёл на всякий случай в сторонку.
Ощущения были противоречивые - то ли страх, то ли надежда. Рваные и невнятные, как сказал бы Грау. Хаос мыслей прилагается.
Неужели доктора ошиблись, и память всё же может вернуться? Или это просто случайный сон?..
Назавтра продолжили накатывать картинки-воспоминания. Вот я иду на лыжах, собака идёт по пятам, пытаясь наступать на пятки лыж и узкие, блестящие полоски лыжни, но то и дело всё равно проваливается по самое брюхо. А вот мы барахтаемся в быстрой речке, что обнимает холодом грудную клетку. И захватывает дух.
Я посмотрел на сеттера с новым интересом. Потрепал висячие уши. Жест показался естественным и привычным. Конечно же.
Вывод напрашивался сам собой: в детстве у меня была такая же псина, вот и всколыхнулись некоторые чудом уцелевшие воспоминания. Наверное, и нервировал пёс с самого начала потому, что растревожил что-то внутри.
За этими размышлениями я вяло ковырялся в тарелке, когда заметил поверх стола пару глаз, исполненных той вселенской тоски, на которую так горазды легавые при виде чужой еды.
- Что, оголодал, сирота? - хмыкнул я.
Собственный паёк сеттер воспринял с меньшим энтузиазмом, однако слопал его довольно быстро.
Собравшись с духом, я набрал код клиники. Доктор с генеральским лицом выслушал мой доклад бесстрастно. Я пытался изложить первое воспоминание по возможности чётко, но не смотря на мои старания, на словах оно получалось каким-то серым и убогим.
- Господин Нельсон, - доктор помолчал, глядя вниз, на сцепленные пальцы, потом поднял холодный взгляд. - Мне неприятно говорить вам это, но в местах, где вы выросли... никогда не бывает снега. Вам разве не давали досье?
Я промолчал. Что тут скажешь. Остальное рассказывать не стал. Отключился. Я не сомневался, что услышал правду. Доктор внушал доверие - потому и был ко мне приставлен. Так ему и сказали: мол, на армейского ты похож, будешь внушать пациенту доверие. Гаркни на него как сержант - вдруг клиент впечатлится и не сразу в петлю полезет...
И досье действительно давали: сборник ни о чем не говоривших имён и чисел.
Следующие полчаса я провёл свирепо глядя на пса. Мерзавец присутствовал во всех "воспоминаниях" и наверняка имел непосредственное отношение к тому, что я их наблюдаю.
Воспоминания были не мои. Однозначно. Это не я барахтался в речке и понарошку боролся с отцом. Может, у меня и отца-то не было...
Должно быть, все эти воспоминания принадлежали Грау.
Остыв, я даже припомнил, где видел одну из картинок: характерный рисунок гор, нависшая над головой планета с кольцами пыли... Этот горный силуэт показывали в новостях, когда я лежал в госпитале. Только там его заслонял похожий на грибницу лес куполов, а небо расчерчивали штреки гравилётов. На картинке "воспоминания" вместо леса куполов красовался одинокий флагшток. Сколько ж тебе было лет, господин Грау?
Нет, не так. Сколько ж лет тебе, собачка?..