– Что пить? – не понял И Мин.
– «Нектар небожителей», – мрачно пояснила я. – Всю бутылку. Одну я выпил, а две другие он сегодня вылил на землю.
– Вылил? – изумленно переспросил И Мин, не в силах поверить, что кто-то мог решиться на такое кощунство. – Вот варвар!
Ю Шин, оказавшийся более сострадательным товарищем, поглядел на мой зеленый цвет лица и, метнувшись на кухню, мимо которой мы как раз проходили, вынес мне печеный батат, липкий и горячий, покрытый потеками запекшегося сладкого сока. Он разломил его пополам, и из плотной серой шкурки вырвались оранжевая мякоть и пар.
– Нужно покушать! – обеспокоенно заявил он и, едва я открыла рот, чтобы возразить, ловко заткнул возражения бататом. Вздохнув, я прожевала кусочек и с удивлением обнаружила, что после еды и вправду стало немного полегче.
– Ничего, – схватив меня за рукав, заговорщицки прошептал И Мин, – я схожу в город, куплю ещё вина, и в этот раз мы обязательно…
– Нет, без меня! – я в ужасе замахала руками с недоеденным бататом. – С меня хватит алкогольных приключений… Пойду я лучше посплю.
Однако я зря решила, что на этом последствия того, что Фэн Хай поймал меня за нарушением правил, будут исчерпаны. Я шла в свою комнату, отказавшись от обеда и мечтая упасть на кровать и проспать хотя бы пару часов, и мысленно перебирая, какие задания мне нужно будет сделать на завтра – нам задали сочинение и чтение древнего заумного текста, – как, подойдя к двери, вдруг заметила, что она открыта.
Вор! Меня прошибло холодным потом. Может, кто-то из города? Нет, какой безумец осмелится забраться в именитый клан заклинателей… Наверное, кто-то из учеников или слуг… А вдруг он найдёт мои бинты и травы и что-то заподозрит?
– Стой, воришка! – выкрикнула я, рывком распахивая дверь и выставляя перед собой недоеденный батат за неимением другого оружия.
Фэн Хай, стоящий у окна, и два незнакомых адепта, схватившиеся за мой матрас, подняли на меня удивлённые взоры. Переглянувшись, адепты расхохотались, и, скомандовав «Раз, два, взяли!» самим себе, подняли мой матрас, и куда-то его потащили.
Онемев от подобного произвола, я смотрела на то, как они выносят матрас в дверь, и даже безропотно посторонилась, пропуская их.
– Шисюн, – осторожно произнесла я, и он наконец-то оторвал взгляд от чего-то интересного за окном и посмотрел сначала на батат, который я тут же спрятала за спину, и только потом на меня, – зачем они забрали мой матрас?
– Потому что ты переезжаешь, – спокойно отозвался он. – В мою комнату.
Батат выпал из моих ослабевших пальцев и покатился по полу.
– А где будешь жить ты, шисюн? – я всё ещё надеялась, что это какая-то шутка и сейчас он расхохочется, как злодей из пьесы, и, хлопнув рукавом, исчезнет из моей комнаты.
– Там, где жил до этого. Чему ты так ужасаешься? – склонив голову, Фэн Хай внимательно наблюдал за моим лицом, отражавшим всю гамму обуревавших меня эмоций. – Ты же сам вчера жаловался, что не знаешь, как должен вести себя достойный мужчина. Вот и поживёшь со мной, понаблюдаешь.
– Я такое говорил? – переспросила я онемевшими губами. – А что ещё я говорил?
– Что рос среди женщин и у тебя не было примера мужчины, некому было тебя научить, как должен себя вести мужчина, – перечислил заклинатель, загибая пальцы, и я привалилась к дверному косяку, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Всё, провал… Что ещё я успела наговорить?
К моему ещё большему ужасу, я действительно начала смутно припоминать, как, рыдая и утирая слёзы широким рукавом Фэн Хая, жалуюсь ему, что не было у меня ни отца, ни брата, ни дяди, а он брезгливо отодвигается от меня, пытаясь выдрать из моих пальцев свое одеяние.
– И как ты жил в гостинице, рассказал, и про список «мужских качеств», – тут Фэн Хай помахал извлеченным из-за спины листом, и, хоть я и была в полуобморочном состоянии, но всё же разглядела свои записи. Первым пунктов в них шло «Настоящий мужчина должен пить».
– Ты что, шарил в моих вещах? – слабо переспросила я.
– И нашёл не только это, – без тени смущения отозвался Фэн Хай, и в его второй руке возникли два мешочка, аккуратно перевязанные ленточкой. – Что это, о юный наркоман?
Он потряс мешочками, и я, бросившись вперед, уже было схватила их, как заклинатель задрал руку вверх, сделав их для меня недосягаемыми. Он был гораздо выше меня, и я посчитала ниже своего достоинства прыгать и пытаться их достать. К тому же он не зря носил светлые одежды – если Фэн Хай решит не отдавать мне мешочки, то мне их не видать, как своих ушей.