— Кто ещё жив? — лихорадочно интересуется Катон. И я понимаю его переживания, чем ближе финал, тем быстрее наступит конец нашего союза.
— Одиннадцатые. Китнисс. Джейсон. Рыжая с пятого и твоя подружка, — рапортует Брик.
— Тогда расправимся с Джейсоном. Потом можно перейти и к Цепу, — даже будучи обессиленным, он умудряется командовать.
— Потом союз распадётся? — насмешливо высказываюсь я.
— Да, — мрачно отвечает он, — так и будет. Говорит он открыто, ведь маски уже давно сняты. Но не у меня.
— Тогда я сегодня отправлюсь в лес за пропитанием. А то эти жестянки жутко надоели, — озлобленно добавляю, чтобы скрыть свой план.
— Хорошо, — тихо рычит горец, — а мы с Бриком идём на Джейсона. Смотри, чтобы тебя не укокошили, дружок.
На том и договариваемся.
*****
А в лесу, оказывается, приятно. Пахнет умиротворяющей сосной. Невольно наслаждаюсь тёплыми лучами солнца. Приятное чувство наполняет сердце. Так благостно побыть одному без всяких обязанностей и притворства. Жаль, не хватает лишь Ди.
А то можно было бы представить, что мы просто идём на воскресную прогулку. Или собираемся устраивать пикник с бутербродами с томатом. Много всего можно было бы сделать в первом, но теперь это в прошлом. Тяжко вздыхаю, оттого что все так.
Приближаюсь своей ловушке все ближе и ближе. Пронзительный визг. Моя белокурая напарница все ещё не хочет отпустить меня из объятия бессилия и ненависти к себе? Странно, а в нем нет укоряющих ноток. Простой крик отчаяния. И крик это маленькой девочки. Рута! Ну и попалась ты, Эвердин.
Целюсь в прибегающую девушку. Но Китнисс успевает поменять расположение, и неожиданно копье целиком вонзается в живот её маленькой союзницы. Не успеваю я вернуть себе оружие, как чувствую на себе острый укол. Поцелуй смерти.
Стрела двенадцатой глубоко вонзается в шею. Судорожно падаю на колени и чувствую, как тёплая кровь сочится по ключицам. Тщетно пытаюсь вырвать стрелу, но безуспешно. Моя разъярённая убийца что-то кричит, но мне сложно сфокусироваться на её словах.
Лежу на земле, не в силах пошевелиться. Небо такое голубое, как платье Мирты на интервью. И так грустно заканчивать все вот так. На такой бессмысленной ноте.
И мерещится мне она. Вон за теми деревьями испуганная и прекрасная смотрит так пронзительно. Как же я мечтал об этом. Чего же ты стоишь? Разве не видишь, что жизнь проходит?
Сердце с надрывом бьётся от отчаянья. От одиночества. Больно мне. А она, моя галлюцинация, не спешит уходить. Мигаю. Ещё раз. И в лучах солнца мой взгляд натыкается на ещё одну её копию. Только эти карие глаза меланхолично всматриваются в душу, теперь я чувствую, как изумрудные крапинки успокаивают изнурённое тело. Это Шарлотт.
— В ад? — шепчу я. Шарлотт ласково протягивает руку. Вяло встаю, словно тело сопротивляется переходу.
— Нет, в мир теней, милый, — улыбается она очаровательно, впрочем, как и всегда.
— Позволь, мне взглянуть один раз, — обращаюсь к ней. Наконец я её нашёл и вряд ли теперь отпущу. Однако уходить так без осознания своей смерти так странно, что я решаюсь взглянуть на своё тело. Истекший кровью.
Другой Марвел, бренная оболочка, которого так и лежит с открытыми глазами, кажется мне каким-то незнакомцем. Но это я. Вон там Китнисс рыдая, поёт Руте успокаивающее песенку. Наверное, со стороны это выглядит трогательно. Зрителям бы понравилось. А вон за теми деревьями, все ещё стоит она. Не галлюцинация. А вполне себе живая Мирта.
И наши взгляды пересекаются. Она меня видит. Она способна меня видеть.
========== Пусть это останется моей маленькой тайной. Катон и Лиса. ==========
Внешняя разведка ежедневное дело, которым я и стараюсь старательно заниматься. И пока Мирта рыщет противоположную часть леса в поисках еды, я занимаюсь тем же, но заодно изучаю и ландшафт, чтобы подготовиться к разрыву союза. Нужно спрятаться, но теперь глубже, чем когда-либо.
Нас осталось мало, приблизительно семь или восемь, чтобы в Капитолии уже начали снимать сюжеты про финальную восьмёрку. Потому я и жутко тороплюсь. Ведь сегодня ночью, я отправляюсь в одиночное плавание. Без неё. Свою часть сделки я выполнила, так что нас с ней больше ничего и не связывает.
Контролируй любую угрозу, Франческа. Это фраза, которую я говорю себе каждый божий день. Но бывают и дни, когда просто не получается. Не везёт. И услышав приближающийся топот, сразу же прячусь в густые кусты, благо в этом году традиционный лес, а не пустыня.
Украдкой всматриваюсь, как бежит парень с шестого. Джейсон, вроде так зовут. На ум сразу же приходит рассказ Мирты про его стычку с Катоном. Заросли царапают ему руки, он мучительно кричит от злости, безоружный и уставший.
А за ним бежит Катон и Брик со зловещими усмешками. Рассерженные и уверенные, глаза их горят от азарта погони. И оба с ножами. Даже отсюда я чувствую, как они жаждут его терпкого и возрастающего страха, чтобы он надломился и молил о пощаде.
Но это вряд ли.
Брик ловко перепрыгивает через бревно и взмахом одной руки отправляет парня на землю. За ним и вырастает Катон, словно из воздуха. Профи с четвёртого встаёт на колени, и презрительно смотря на лицо охмурённого парня, произносит следующие слова с приторной жалостью.
— Так будешь извиняться за кражу, дружок? Нужно раскаяться в грехах, чтобы попасть на небеса.
Фальшивое сочувствие. Искренняя ненависть.
— Ни за что, — гордо отвечает «жертва», — я чист в отличие от вас .
Брик скалится и ножом бьёт наотмашь в лицо смельчака. А Джейсон плюётся и пытается ударить четвёртого.
Тем временем Катон стоит такой безразличный и, кажется, его совсем не интересует происходящее. Хотя, только минуту назад бежал к нему как ошпаренный. Странная метаморфоза. И куда это он только всматривается?
— Следи за языком. Ты должен благодарить нас на коленях, что мы пощадили тебе жизнь в начале игр, — огрызается рыжеволосый .
— Хватит, Брик. Не наигрался ещё? — скучающим голосом высказывается Катон. Кинжал засунут в сумку.
— А, ты же Катон, нужно было тогда рассказать на интервью о твоей выходке в тренировочном центре, — многозначительно изрекает Джейсон .
— И я бы укокошил тебя, не сойдя с диска. Отодвинься Брик, разберусь, — подходит он и начинает душить голыми руками .
В глазах палача нет отблеска никакой эмоции, он пуст и сосредоточен. В его стальных руках Джейсон недолго бьётся в агонии, царапая мягкий грунт в предсмертной муке. И затихает. Насовсем.
— Уже финал, — осуждающе заключает Катон, — впредь мало слов и больше дела, Брик.
Брик хочет возразить, но в следующую секунду происходит что-то необъяснимое. Профи из четвёртого проваливается под землю.
Неужели и земля напичкана невидимыми ловушками?
Катон в поисках опасности осматривается вокруг, и убедившись в их отсутствии, вглядывается в тёмную дыру.
— Брик? Ты меня слышишь? — обеспокоенно спрашивает он .
— Я в ловушке, Катон, — возмущённо откликается парень, — и тут, тут …
— Что тут? Не слышу, — орёт Катон на пол-леса.
— Змеи, — пронзительно выкрикивает он. А затем истерично визжит. Нечеловеческий ужас плескается в этой дыре.
Понимаю его. Я тоже боюсь змеи. Гадкие и шипучие твари.
Катон явно в смятении. Он в секундном ступоре и лишь отчаянные вопли четвёртого приводят его в чувство, и он лихорадочно смотрит на округу в поисках чего-то мне неизвестного. После минутного копошения находит толстое бревно и бросает в дыру.
— Хватайся за него, Брик. Сейчас вытащу, — кричит он.
Но в ответ ничего. Брик? Удивление. Брик? Страх. Брик. Принятие того, что он умер. Гремит пушка. И резкий выдох второго.
Катон сидит на земле, а пока он не двигается, то и я не смогу вернуться обратно в пещеру.
— Эй, рыжая, — обращается он. Кому? Мне? — может, выйдешь из засады?
Осознание страшного факта приходит не сразу. Нет. Нет. Нет. Как он вычислил меня? Неужели я допустила ошибку? Я безоружна, безоружна. Дубина-то осталась у напарницы. Но видимо, сегодня настал и мой финальный день.