Но маленькая Маргарет, маленькая дочка её старшего брата, уговорила её на такую авантюру. Девчушка мотивировала тётю тем, что нужно жить для себя без оглядки на других. Такое наивное дитя, ведь это просто невозможно в реалиях Панема. Но, чтобы не расстраивать любимую племянницу молодая девушка согласилась. И собиралась она только выйти на прогулку в пляж, как услышала в фойе рассерженные голоса.
— Мама, Шарлотт выронила мои записи в воду, когда каталась на лодке. И ещё она взяла их без моего спроса, — жаловалась племянница, теребя край своего бантика. Огненные слезы озлобленности так и пылали, оставляя на загорелом лице лишь покраснение.
А рядом громко плакала её более миловидная копия. Слёзки её были ледяными и она что-то невнятно бормотала. Но глаза, эти глаза выражали лишь трезвый расчёт. Глаза, которые имели власть заглянуть в душу и разыскать все слабые точки. Такова была Шарлотт Ньюсом. Благодаря этому, она всегда могла найти нужные слова и интонации.
И потому возможно Калиста побаивалась Шарли, зная о её недетской проницательности.
— Мамочка, я случайно, — ласково прошептала она, — правда, правда. Я просто хотела посмотреть. А вообще Роуз сама виновата, что оставила его на тумбочке без присмотра.
Маргарет Роуз была ошарашена тем, что её, жертву этого обстоятельства, так бесцеремонно обвинили. Судорожно подавляя агрессию, но с долей возмущением она решительно обратилась к матери, к невестке Калисты.
— Но я писала эти рассказы полгода, вы понимаете это? Предпримите ли что-либо? — не унималась она. Все сильнее давя на мать отцовской интонацией, когда он вёл переговоры в столичном сити.
Однако Селесте, занятой матери и светской даме замученной такой жизнью это не понравилось. Она не могла терпеть, когда закатывали истерики или проявляли эмоции на людях. Ненавидела, когда на неё давили и принуждали принимать решения.
— Успокойтесь, — спокойно, но жёстко отрезала, — молчите. Ничего не намерена слушать. Роуз нужно было смотреть за своими вещами лучше. Вы в курсе, сколько папе пришлось поработать, чтобы устроить нам отпуск в четвёртом?
Калисте стало неуютно от этой сцены, но и вмешиваться она не решалась. Кто её послушает, шестнадцатилетнего подростка? Не хватало, чтобы из-за неё брат Хьюго поссорился с женой.
— Прошу прощения, мама, — подавляя горькие слезы отвержения, проговорила Маргарет.
Селеста, откинув пшеничные пряди назад горько вздохнула. И в следующий же миг с силой повернула «провинившуюся» к сестре.
Пусть и не приказным, но оттого и хуже бесстрастным тоном, отдающим откровенным равнодушием выдала:
— Извиняйся не передо мной, а перед Шарли. Пусть такое больше не повторится Маргарет Роуз.
Марго недоуменно взглянув на мать, а затем на сестру покорно опустила голову и глухим тоном извинилась, за то, что посмела пострадать:
— Прости, Шарлотт. Мне очень жаль, что я тебя расстроила.
— Я прощаю, — нехотя улыбнулась другая сестра, не удостоив её даже взглядом.
А стыдно было Калисте. Просто так.
Дистрикт — 1.
Калисте по выходным нравилось ездить из Капитолия в провинциальный Смарагдус. В один из городков первого. В тайне она приходила в оранжерею и грелась под солнышком, да и дедушка Николас всегда угощал её и жемчужинку с ягодами из ручного сада.
Ведь после смерти её родителей именно он и бабушка Элеонор взяли Хьюго и Калисту под свою опеку, позволив им право сохранить гражданство Капитолия.
Пока Калиста лениво переворачивала страницы одной из древних книг, к ним присоединилась ещё одна маленькая книжница. Она столь мило хмурилась, что девушка невольно рассмеялась. Маргарет ничуть не задетая этим, воинственно прошагала к дедушке.
— Леди Элеонор сказала, что мне нельзя. Позвольте поинтересоваться, в чем причина? — столько упрёка и концентрированной злости было в этом вопросе.
— Милая, это клубника специально приготовлена именно для Шарлотт, — примирительным тоном попытался успокоить разбивавшуюся правнучку.
— Почему «все» только для неё? — теряла самообладание малышка и Калиста отшатнулась, уловив в её взгляде нехарактерную для неё жестокость, — признаю, она старше меня на несколько минут. И это жалкая разница во времени делает её особой?
— Дело не в первородстве, Маргарет, — невозмутимо продолжил дедушка, все так же стараясь погасить гнев.
На что Маргарет горестно воскликнула:
— Даже вы её выбрали. Не врите мне, думаете, я не почувствую ложь?
— Нет, жемчужинка. Её выбрали небеса, — задумчиво ответил он.
Маргарет после такого неприятного откровения срезала бутон белоснежной розы и провела её стеблем по своей шее, оставляя на неё рубиновые бусинки.
— Тогда я бросаю вызов небесам.
Она и бросила. Как и небеса к ней.
Дистрикт — 2. Начало.
На холодном полу сидела девчушка с взлохмаченными волосами и отрешённым взглядом. Она не замечала остальных, упорно держась за нитки прошлого.
— Поешь, Мирта, — холодно обратилась к ней Шарлотт. Двойник с ореховыми глазами.
Внезапно сидевшая подняла глаза светившиеся безысходностью и бесцветно отчеканила каждое слово, пытаясь выбраться из тонущего корабля принятия. Лишь только не оказаться бы в водах реальности.
— Маргарет, а не Мирта, — процедила сквозь зубы. Она с презрительностью относилась к имени данное дистриктом.
Но кто же знал, что имя это олицетворяло бессмертие его обладателя.
Шарлотт это не поразило. Ничего и никто не мог её утопить в любой игре до определённого времени.
— Ты заболеешь.
Два слова, а стены сломались в миг. И в глазах измученной промелькнула искра надежды. Неужели её сестра заботиться о ней?
— Я хочу домой, — жалостливо прижалась она к сестре.
Шарлотт не оттолкнула Мирту, но и не обняла.
— Теперь это наш дом.
— Не хочу быть второй (представительницей второго дистрикта).
— Это не так уж плохо.
— Нет, я не буду второй, а буду первой*.
* Игра слов: Маргарет подразумевает, что не только не желает быть представительницей второго дистрикта, но и уступать в Шарлотт в чем-либо.
Дистрикт — 2. Середина пути.
Шарлотт прячась в шкафу директрисы, подслушивала разговор взрослых, стараясь не попасться. Ведь она пришла сюда, чтобы украсть немного денег, чтобы выкупить игрушку Маргарет у хулиганов.
— Шарлотта очень миловидный ребёнок, увлекается живописью и получила неплохие знания до приюта. Жаль, такое сокровище упорхнёт в ювелирный дистрикт, — директриса с притворной вежливостью обратилась к семейной чете.
— Потеря для второго, а приобретение для первого, — неловко рассмеялся парфюмер, стараясь игнорировать презрение жительницы гор.
— А что насчёт её сестры, мистер и миссис Арденн? — обеспокоенно обратилась она к ним.
— Увы, мы не можем себе позволить содержание другой девочки.
Шарлотт ахнула. Бывало, что она презирала сестру за мягкий характер и за податливость, хотя и у неё был потенциал развить волю. Теперь она точно сломается, подумала девочка.
— Понимаю, постараемся держать от неё в секрете, — директриса понимающее пожала им руки.
*****
В эту ночь Шарлотт поздно вернулась в комнату и впервые полезла в кровать сестры.
— Марго? — провела по её щеке холодными кончиками пальца.
— Да? — сонно прошептала Мирта.
— Знаешь, а я ведь завтра сяду в полуночный поезд.
— Ты уедешь в мир теней?
— Да. Там будут все. Мама, папа, леди Элеонор и дедушка Николас.
— Зачем тебе к ним? У тебя есть я.
— У тебя есть мистер мышонок, я его привезла.
— Не уходи, мы ведь единое.
— Мы были единым.
*****
— Ты думаешь, что это тебе сойдёт с рук? — прошипела Изольда. И ударила её в висок.
Девочка, покачиваясь, упала в кровать. И бессмысленно глядела на неё.
— Я не брала кофту.
Изольда рассмеялась, собирая рыжие волосы в пучок, чтобы сосредоточиться на битье.