— А Ирен сказала, что такие ущербные, которых даже бросают родные сестры способные и не такое. Нужно же компенсировать убогость чем-либо?
— О чем ты? — издала нервный смешок она.
— Ты не знаешь? Глядите, она не знает. Твою сестру удочерили и увезли в первый. Очнись, мечтательница, — и громко рассмеялась на всю комнату под аккомпанемент группы.
Мирта, не сдержавшись, кинулась на обидчицу и начала методично её избивать, пока Миорам девушка из старшей группы не оттащила её от тела. Никому было не сказано, что Изольда Галифаксе умерла тем же вечером от внутреннего кровотечения.
И все они притворялись, что такого не было. Как и виновница, а возможно и нет.
Дистрикт — 2. Конец.
— Ты пришла, — вышла она из тени деревьев, которое не могло укрыть её от ненависти второго.
— Я думала наказать сумасшедшего, который посмел так пошутить, — отмахнулась она.
— Быстро же ты ожесточилась, Маргарет. А где же мистер мышонок? — тяжело вздохнула Шарли. Видимо, замешкалась, не встретив тёплый приём. Или старую её.
— Мирта, а не Маргарет, — поправила она, — почему ты тут?— смотрела вдаль ущелья, оценивая местные красоты.
— Думала тут переждать бурю. Представляешь меня хотели отправить на игры, думая, что смогут сделать из меня второго Одейра.
— Вот как? — в голосе засквозили злобные, но такие торжественные нотки.
— Я свалила. Исчезла. Сбежала. Конечно, пришлось грохнуть мисс Ричтсон. Пыталась её задушить. Ну, на время. Тебе даже не интересно, как это я, всего лишь претендентка на фаворитку жатвы смогла укокошить саму Кашмиру?
Маргарет знала. И всегда знает, но что не нравится, то забывает.
— Ты её душила. Но только мысленно. Потому и тебя боготворили, ведьма* ( речь идет о телекинезе , дар Шарлотт).
*****
— Мне так жаль, мисс Ньюсом. Но никто не выжил в аварии, — монотонно проговорил миротворец. Калиста винила себя, если бы она только бы не пошла на ту вечеринку, то смогла бы быть с ними в стране теней.
========== Уютный вечер в компании врага (переделанная версия). ==========
На чёрном полотне сияют множества бриллиантов, освещая нам с Катоном путь в землянку. Казалось, прошёл всего лишь размеренный день для обыкновенного жителя Панема, но для меня участницы игр день стоил целой вечности. Ведь Цеп мёртв. Можно теперь с неподдельной радостью сказать, что ещё одна преграда устранена. До желанной победы, которая подарит жизнь. Или существование. Для меня это не имеет значения.
А пока я заполучила лишь свои ножи, напарника и смертельную опасность быть убитой в любую секунду. Но у нас перемирие, ведь вторые должны дойти вместе до решающей схватки, чтобы устроить в конце побоище. Но смогу ли я физически одолеть Катона? Вряд ли.
Потому теряясь в догадках, пытаюсь завести светский разговор. Ну, знаете, чтобы отвлечься от ужасов сегодняшнего. Но на ум приходит лишь юноша из первого, который умер на моих глазах.
А руководит мною лишь эгоистичное желание выговориться, чтобы снять тяжесть в сердце. Но сделать это надо так, чтобы всем казалось, что мне все равно. Могу ли я осыпать себя проклятиями, что, будучи новоявленным профи, не могу совершенно спокойно наблюдать за смертями тех, кто мне небезразличен?
— Знаешь, а ведь Марвела убила Эвердин. Пристрелила луком в сонную артерию, а он умер от обильной потери крови, — тяжко вздыхаю я, как-никак он был союзником профи и другом моей сестры.
Катон удивлён, сей малоприятным открытием. Кажись, ранее он не знал этих подробностей.
— Я-то думал, кто его смог одолеть. Значит, Эвердин убила обоих трибутов первого, как и сбросила гнездо ос-убийц прямо на Диадему.
У нас Диадемой, конечно, были прохладные отношения. Но меня охватывает злость от безобразной кончины настигнувшего её. Ведь каждый имеет право на достойную смерть. Жаль, только она не сумела очистить своё имя в отличие от меня. А мне просто мне повезло расправиться с Цепом, чтобы зрители забыли моё жалкое поражение в начале дня.
А Диадеме нет. Теперь она превратилась в мёртвую и немощную пустышку только из-за того, что недооценила соперницу. Это и пугает.
— Эта Эвердин просто нечто, — недовольно открываю для себя, что она все ещё жива и может претендовать на победу наравне с моим напарником.
— Соглашусь, она ещё сумела сжечь и наши запасы. Мне повезло, что спонсоры обеспечили меня едой, — сердце пронзает бессмысленный укол зависти, а ведь мне ничего не присылали до пира, хоть я и не ждала. Зависть. Чёрная, тщательно скрываемая, затаённая и сильная. Ведь это доказательство того, что я была ничтожной и буду ничтожна, если не одолею остальных. Нужно сворачивать пиар кампанию Китнисс.
— Катон, сейчас мы делаем ей рекламу, — усмехаюсь я.
— Плевать, все равно устраним. Убьём. Уничтожим, — едва заметно улыбается он. Киваю его самоуверенности. Надеюсь это сведёт его в могилу желательно одного. Но предупредить надо, если даже не хочется. Ведь его смерть понижает и мои шансы на победу.
— Финч как-то сказала мне, что я не умею равнодушно убивать, — вспоминаю слова своей мудрой подруги.
— И что? — бесстрастно осведомляется он, хотя вижу, как он еле пытается скрыть чудное любопытство.
— Ты тоже застрял в этой ловушке. Твоё желание её обойти глушит разум, — пытаюсь его вразумить. Мечтаю, чтобы он умер не от рук Китнисс, а от моих. Хотя, минуту назад малодушно помышляла, чтобы его убила Китнисс.
— Я думал, что ты тоже её ненавидишь. Ведь тебе из-за неё проломили череп, — недовольно бурчит он.
— Верно. Но мне теперь все равно, — апатично высказываюсь.
*****
В крошечной землянке сыро и темно. Зажигаем камин, топим печь, и, вытащив из рюкзака покрывало, закрываем им дыру в окне. Теперь «дома» тепло и приятно. Я оставляю ножи на столе, пока Катон ставит копье и меч в угол. Мы готовы быть безоружными на время. И устроившись на полу, начинаем разглядывать спонсорские дары.
В рюкзаке Катона много продовольственных вещей. Консервы. Тушёная баранина с черносливом, то, что так понравилось Эвердин, что она рассказала об этом всему Панему на интервью. Печёночный паштет. Гуляш. Немного спаржи. Пять пакетиков чая с мелиссой. Две металлические кружки и чайник. Плед и таблетка для дезинфекции воды.
Дальше открываем мой. Шоколадный пудинг, мыло, крошечный дротик и полотенце. Не хочу показаться неблагодарной, но что за это нонсенс.
— Вряд ли бы этим можно питаться, — задумчиво потираю висок.
Серьёзно, что за издевательство? Из этого полезен лишь пудинг, и то, потому что его можно поесть. А для чего дротик, ведь это традиционное оружие первых.
Катон хмуро соглашается.
— У нас очень странные спонсоры, может и в этом есть своя логика, — подытоживает он.
И мы принимаемся за поздний ужин. Приправляю спаржей гуляш, пока Катон ставит чайник, чтобы сварить нам чая. А воду достали, растопив снег и на всякий случай очистили высланной таблеткой, а кто его знает, вдруг вода тоже отравлена? Съев основные припасы, приступаем к чайной церемонии.
— Бери пудинг, Катон. Мне особо есть не хочется, — предлагаю ему свой десерт.
— Нет, тебе же выслали, так насладись им. Тем более, ты голодала на арене, — как-то виновато улыбается.
— Видела же, как ты налегал на сладости. Бери ты, знаю же, что в академии запрещали. А я лучше попью чай.
— Уговорила, — вполне искренне смеётся он. Мило. Надо же, что за безмятежный денёк. Кошмарное начало окупилось приятным вечером в компании напарника. А если закрыть глаза, то можно представить нас обычными приятелями. Хотя, вряд ли бы вне арены мы смогли бы поладить. Лучше об этом не думать.
После мы просто лежим на полу, любуясь огнём, будто это обычный пятничный вечер у друга.
— Почему ты ко мне вернулась? — неожиданно спрашивает он.
Не знаю, что ответить. Это довольно серьёзно. Прямого ответа нет.
— Китнисс, Финч и ты. Вы все планируете меня устранить. Но ты, ты убил бы меня с пониманием в душе. А остальные прирезали бы и даже не поняли. Вот за это понимание я и ценю тебя, Катон.