Всё неизменно сводилось к растреклятой магии. Люди не могут её использовать. Все другим расам она доступна, пусть и в разной степени. Немаг всегда проиграет магу при условии одинакового вооружения, опыта и так далее. Маг может укрепить своё тело, ускорить реакцию, улучшить память. Он может использовать ясновидение, чтобы предугадать действие противника. При одинаково равных условиях он всегда будет иметь больше шансов, что наглядно показали успехи американских солдат, обколотых получаемой от демонов алхимией, во время молниеносного захвата всего континента Северной Америки от края и до края.
Неужели выхода нет? -задавал себе вопрос стальной генерал. Его главный аналитик и друг, Некраги Илья, прорабатывал разные способы сравнять силы обычного человека и существа из магических миров. Пути действительно оставались. Технологический уровень землян изрядно просел за двенадцать лет войны вторжения, многие, не самые важные для непосредственного выживания, технологии были частично утрачены. Но восстановить их лишь вопрос времени и затрачиваемых ресурсов.
Космос может стать ответом. Быть может неспособному использовать магию человечеству, со временем, придётся переселиться туда, спасаясь от конкурентов. Если терраформировать марс, создаст ли Великая Сфера и там свои портальные площадки? Хороший вопрос, ответа на который ни у кого нет.
Другим ответом может стать массовая киборгизация по типу единичных киборгов работающих сейчас в контрразведывательном управлении. Усиленный имплантации, человеческий организм сможет поспорить в силе, скорости и выживаемости со многими представителями «магических» рас.
Альтернативой киборгизации или же её неизбежным дополнением может стать генетическое конструирование. Крайне заманчиво стать сильнее и умнее с момента рождения. Человеческий организм одновременно и крайне выносливая и весьма слабая конструкция. У него большой потенциал в части модернизации и исправления.
А может быть настоящим выходом будет разработка полноценного искусственного интеллекта? Рождённая силой науки и воспитанная людьми, совершенная машина, практически своё собственное, электронное божество.
Стальному генералу вспомнилась прочитанные в каком-то романе строки:
«…божество, рождённое из душ людей, которые отдавали всех себя работе. Из пота уставших рабочих, скрипа бесчисленных механизмов и рёва двигателей, изрыгающих пламя.
Бог рождённый тысячью рук, тысячами машин, работающих на износ.
Скреплённый машинным маслом, болью и надеждами на то что завтра будет лучше, чем вчера.
Голиаф».
-Голиаф, -медленно произнёс Башуров, будто пробуя это слово на вкус. Слово пахло разогретым металлом, машинным маслом и питательным раствором для выращивания синтетических мышц для экзоскелетов пехотной брони и шагающих танков. Слово тихо гудело, как будто провод под высоким напряжением.
Старчески покряхтывая, стальной генерал выбрался из-за стола и сделал несколько разминочных движений. Выключил лампу и тихонько вышел из рабочего кабинета, прикрыв за собой дверь. Как ни старался он не шуметь, но секретарь проснулся и сейчас смотрел на Башурова внимательным, ничуть не сонным взглядом.
-Говорил тебе - иди домой, -проворчал Башуров.
Секретарь спросил: -Вызвать транспорт?
-Вызови.
Башуров, вместе с секретарём, направились к лифту, ведущему из укреплённого бункера на поверхность. Возможно, разумнее, было бы и спать, и жить в бункере. Но Башуров не желал совсем уж запирать себя в бронированную клетку, словно ценную птичку. Сзади послышались глухи шаги личной охраны в тяжёлой броне.
-Голиаф! -ещё раз подумал стальной генерал и едва заметно улыбнулся.
***
…в чужой комнате съёмного гостиничного номера метался и не мог заснуть на перепутанных и перекрученных простынях девятнадцатилетний мальчишка, у которого не было детства, - капитан танковых войск, носящий странное, старинное имя «Горазд». Вспоминая слова киборга из контрразведывательного управления, он всё пытался понять, как это: не выживать, а жить? Близящееся мирное время пугало Горазда своей иннаковостью и непохожестью на всю его прошлую жизнь.
…королева-целительница Эрин первая, Собирательница, заперлась в своих покоях, чтобы хотя бы пятнадцать минут побыть одной. Перед ней, на столике, стояли чай с пироженными, но Эрин не притрагивалась к ним, хотя вообще-то любила сладкое. Она просто наслаждалась тишиной, зная, что совсем скоро придётся снова возвращаться в круговорот придворных интриг и политических решений. Разве вот этого она хотела, когда соглашалась стать знамением, под которым земляне поведут её мир к чему-то лучшему?