Причина больше похожей на приказ просьбы оказалась банальна: госпоже Байковой, супруге Павла Ивановича, намекнули злые языки о возможной — неподтвержденной доказательствами, интрижке ее уважаемого мужа с заместителем директора школы «Аскольд». Супруга тут же предъявила Павлу Ивановичу обвинение, которое он умело отверг, разбив в пух и прах. Но во избежание эскалации семейного конфликта в убедительной форме попросил свою бывшую любовницу подумать над тем, чтобы покинуть Нагасаки.
Этот памятный Прасковье Богдановне разговор случился совсем незадолго до того, как она получила должность мастера-наставника класса Х6. В котором среди прочих обучался и Дмитрий Новицкий — деятельный, пусть и невольный, участник их с Павлом Ивановичем расставания. Видимо поэтому господин Байков долгое время в жизни Прасковьи Богдановны больше и не появлялся. До сегодняшнего момента.
Прасковья Богдановна нервничала все сильнее. Понимала, что сегодня — раз они встретились на этом закрытом мероприятии и Павел Иванович обращает на нее такое деятельное, пусть и неафишируемое внимание, трехнедельной давности разговор будет продолжен.
Господин Байков пока, впрочем, к Прасковье Богдановне не приближался. С бокалом в руке беседовал с князем Новиковым, как раз сейчас почтительно ему улыбаясь. На бывшую любовницу, владычицу своего сердца и души как он неоднократно говорил, господин Байков демонстративно не обращал внимания. Пока не обращал.
На арене между тем, на белом постаменте Круга Стихий, Надежда Кудашова уже начала ритуал, расставив подопечных вокруг себя на равноудаленном расстоянии и только что закрыв весь Круг куполом размытия; некоторые наблюдатели невольно ахнули при этом. Прасковья Богдановна с удивлением услышала громкие возгласы и обсуждение случившегося — оставшиеся в почетной ложе зрители не скрывали эмоций. В нюансах повеления стихиями она совершенно не разбиралась, но хорошо поняла: для владеющих даром зрителей происходящее внушает нешуточное уважение вкупе с удивлением.
— Кошечка моя, здравствуй, — прозвучало вдруг рядом елейным тоном.
Прасковья Богдановна едва заметно вздрогнула, застигнутая врасплох. Не оборачиваясь она скосила взгляд и поняла что к ней со спины, сбоку-сзади, только что подошел Павел Иванович.
— Не смотри только на меня так, делай вид что мы незнакомы, — практически не размыкая губ произнес господин Байков, вставая рядом и одной рукой облокачиваясь на перила. Во второй у него был высокий узкий бокал с шампанским, глоток которого он сейчас и сделал.
Прасковья Богдановна молчала, невидящим взглядом осматривая накрывший арену размытый купол. Который постепенно темнел — клубящийся под куполом серый мглистый туман превращался в непроглядную тьму. Прасковья Богдановна смотрела на это завороженно — черный купол уже совершенно не отражал свет и ей показалось, что на арене возникла самая настоящая черная дыра. Выглядело страшно, но обеспокоенно обернувшись, она не заметила признаков волнения у других зрителей, что ее немного успокоило. Все же там, под куполом, дочь князя Новикова, а он сейчас довольно беззаботно беседовал с кем-то из городской администрации.
— Кошечка моя, — снова почти промурлыкал в бороду Павел Иванович. — Подумай, пожалуйста, что я могу для тебя сделать, чтобы ты все же уехала из города. Договоримся.
Говорил Павел Иванович не очень внятно — не размыкая зубов и практически не шевеля губами. Голос у него при этом был донельзя вежливый. Но Прасковья Богдановна очень хорошо знала этого человека, видела его в совершенно разных ипостасях и представляла на что он способен. Павел Иванович принадлежал к одному из самых опасных типов людей на планете — амбициозный, трусливый, мстительный и злопамятный. Так что его настолько показательная учтивость ее не обманывала, а настораживала и даже пугала.
Прасковья Богдановна на миг прикрыла глаза, пребывая в крайне смешанных чувствах. В Нагасаки, на должность в высше-магической школе она попала благодаря проекции Павла Ивановича. Но когда господин Байков помогал занять ей это место, он узнал некоторые перипетии ее судьбы — такие как нарушение закона при получении гражданства, например. Впрочем, это были еще цветочки: несколько проведенных в должности лет она участвовала в не совсем законной деятельности при распределении финансовых потоков. И именно это, а не «большая и чистая любовь» было, и оставалось до недавнего времени, крепкой основой их близких отношений.