Проходя длинными коридорами мимо комнаты воспитанниц, я мучительно остро сознавала, как много я потеряла. Не было былой беззаботности, нельзя было распустить волосы и пойти в самую короткую ночь в году к заросшему пруду – гадать на жениха. Учеба, учеба и еще раз учеба. А еще волны презрения от бывших подруг, от слуг и придворных. В лицо они говорили мне любезности, но стоило повернуться спиной, как я слышала массу предположений о своей уродливости, безумности и ловкости. Говорили, что я верчу графом, что тяну из него деньги. Уверяли, что его светлость на старости лет выписал себе рабыню из жаркой страны, в которой женщин с пеленок учат покорности и мастерству в постели.
Хуже всего стало, когда приехал молодой наследник. Высокий темноволосый мужчина с короткой военной стрижкой однажды в полдень легко спрыгнул с коня во дворе замка. Лорд Патрик поспешил к нему навстречу:
– Сын! Рад тебя видеть!
Словно не веря в такое радостное приветствие, лорд Танред глянул исподлобья, но позволил себя обнять.
– Добрый день, отец. Лорд Горус отправил меня в отпуск, советуя навестить родные края.
Графу, наверное, было неприятно, что сына заманил домой только приказ прямого командира, но он ничем не выдал своего огорчения:
– Лорд прав, графство нуждается в твоей помощи. На западе появились речные разбойники…
Беседуя, мужчины вошли в замок и, я перестала их слышать.
Лорд Танред провел в замке несколько дней, отдыхая и разрабатывая план захвата разбойников. Все эти дни я хотела просидеть в покоях, но граф настойчиво выводил меня к столу, приглашал позавтракать с ним и его сыном, и даже просил наследника погулять со мной в саду, если бывал занят.
Конечно, будущему графу не нравилась такая настойчивость отца. А может он просто опасался поползновений с моей стороны, ведь и он и весь остальной мир считали меня любовницей лорда Патрика. К счастью мы оба умели молчать, поэтому часы, проведенные в посиделках у пруда или прогулках в коляске, не доставали нам обоим особых хлопот. Лорд Танред просто спал, а я либо читала прихваченный с собой томик стихов, либо делала наброски окрестностей.
На следующий год визит наследника повторился и был уже более продолжительным. Лорд Патрик возил сына по всем поместьям вассальных рыцарей, демонстрировал мануфактуры и рудники. Придворных дам удивляло только то, что граф не спешил устраивать «бал невест» не приглашал в гости соседей с молоденькими дочками, и вообще вел себя так, словно у лорда Танреда уже была невеста. Впрочем, такое вполне могло быть. Знатнейших людей королевства частенько обручали еще в колыбели.
Наследник отсыпался, отъедался и снова уезжал в полк. Поговаривали, что лорд Горус весьма успешный командир и потому частенько попадает в самые серьезные заварушки.
Я все училась и училась. Наконец учителя объявили графу, что мое обучение завершено, и такую образованную и толковую даму он не найдет во всем королевстве. Лорд Патрик усмехнулся и предложил мне экзамен:
– Тина, поместье твоих родителей пришло в упадок. Я оформил все бумаги на твое имя, выделил тебе сопровождение и казну. Поедешь туда как Констанция, поживешь годик, приведешь все в порядок, а потом я приеду к тебе в гости.
– Вы очень добры, ваша светлость, – я была в растерянности, – почему вы делаете это?
Я действительно не понимала. Большая часть девочек, которые воспитывались в замке вместе со мной уже давно вышли замуж. Парочка самых бедных и некрасивых выучились плести кружева и шить золотом, чтобы не есть даром графский хлеб. Еще одна, самая тихая, Сияна, ушла в монастырь Матери Света. Через полгода мне стукнет двадцать лет, солидный возраст.
Граф подошел к окну моей гостиной, которое выходило в сад:
– Считай это моим старческим капризом.
Это тоже было ложью. Графу едва исполнилось сорок пять лет, и его виски только начала серебрить седина. Половина придворных дам, вдовы и дочери вассалов усилено строили ему глазки, надеясь заловить красивого и богатого мужчину в свои сети. Лорд Патрик не поддавался. Поговаривали, что со дня смерти жены он вообще перестал обращать внимание на женский пол. Слуги шептались о каком-то благословении первой графини, или о проклятии рода, но мне казалось, что граф просто не видел женщину, способную заменить его супругу, а размениваться на меньшее не хотел.
И вот теперь он отправлял меня в родное поместье. Давал возможность жить, как хочу, при том, что треть графской казны составляли доходы от продажи жемчуга. Я не понимала! Но радовалась.