«Всех бед, – кричат, – виновники евреи,народа нет корыстней и хитрее –доколь терпеть Иванову горбу?»
А нам еще смешно от их ужимок.Светла река, и в зарослях кувшиноквеслом веселым к берегу гребу.
13
Палатка за ночь здорово промокла.Еще свежо от утренней росы.Течет туман с зеленой полосы,а я тебе читаю вслух Софокла.
В селе заречном редко лают псы,а кроме них, на свете все замолкло.Под щебет птиц чуть движутся часы,а я тебе читаю вслух Софокла.
Когда уйдем, хочу, чтоб ты взялас собою воздух леса и селаи старых ран чтоб кровь на мне засохла.
Нам век тяжел. Нам братья не друзья.Мир обречен. Спасти его нельзя.А я тебе читаю вслух Софокла.
14
Мне о тебе, задумчиво-телесной,писать – что жизнь рассказывать свою.Ты – мой собор единственный, ты – лес мой,в котором я с молитвою стою.
Ты – всё, чем я дышал в родном краю:полынь полей, мед пасеки небесной,любовь к добру, и ужас перед бездной,и в черный час презренье к холую.
Вся жизнь моя. Как мне вместить все этов один пролет мгновенного сонета,не пропустив, не пре́дав ничего,
чтоб ты, как мир, воскресла белой ранью,как божество, доступное желанью,как вышних чар над бренным торжество.
15
«Смешно толпе добро», – такой припев заладя,не я ли с давних пор мотал себе на усизвечнейший, как жизнь, как солнышка с оладьей,с застенчиво-смешным прекрасного союз.
И мы с тобой смешны, как умникам Исус,как взрослому дитя, как Мандельштам и Надя.Твоей душе молясь, твои колени гладя,я над самим собой мальчишески смеюсь.
Устроено хитро, что нежность и величьенам часто предстают в комическом обличье.Так, может быть, и нас запомнят наизусть?
Вот скачет Дон Кихот – и хлоп с лошадки наземь!Зачем же он смешон? Затем, что он прекрасен.Смешны избранники. Тем хуже? Ну и пусть!
16
Когда уйдут в бесповоротный путьлюбви моей осенние светила,ты напиши хоть раз когда-нибудьстихи про то, как ты меня любила.
Я не прошу: до смерти не забудь.Ты и сама б до смерти не забыла.Но напиши про все, что с нами было,не дай добру в потопе потонуть.
Глядишь – и я сквозь вечную разлукууслышу их. Я буду рад и звуку:дождинкой светлой в ночь мою стеки.
И я по звуку нарисую образ.О, не ласкать, не видеть – но еще б раздушой услышать милые стихи.
17
Какое счастье, что у нас был Пушкин!Сто раз скажу, хоть присказка стара.Который год в загоне мастераи плачет дух над пеплищем потухшим.
Топор татар, Ивана и Петра,смех белых вьюг да темный зов кукушкин…Однако ж голь на выдумку хитра:какое счастье, что у нас был Пушкин.
Который век безмолвствует народи скачет Медный задом наперед,но дай нам Бог не дрогнуть перед худшим,
брести к добру заглохшею тропой.Какое счастье, что у нас есть Пушкин!У всей России. И у нас с тобой.
18
Не льну к трудам. Не состою при школах.Все это ложь и суета сует.Король был гол. А сколько истин голых!Как жив еще той сказочки сюжет.
Мне ад везде. Мне рай у книжных полок.И как я рад, что на исходе летне домосед, не физик, не геолог,что я никто – и даже не поэт.
Мне рай с тобой. Хвала Тому, кто ведал,что делает, когда мне дела не дал.У ног твоих до смерти не уныл,
не часто я притрагиваюсь к лире,но счастлив тем, что в рушащемся миретебя нашел – и душу сохранил.
Весенние стансы
1
Над всей землей – ласкающая высь.Зато зимой я весь мольба: «Явись!».Весна нисходит к любящим с высоти всех живых от холода спасет.
2
Как с губ ребенка первые слова,пробилась тонко первая трава,спросонок почки щурятся с ветвей,и самый свет становится светлей.
3
В последний раз мы печку разожжем.Еще деревья дремлют нагишом,но даже корни чувствуют весну –и с ними я все ночи не засну.
4
В моей руке любимая рука.Да будет ей любовь моя легка.Возьми, весна, и нас в одно свяжи,чтоб стали дни просторны и свежи.
5