Каору Нагиса сидел на небольшом камне и смотрел, как сияющая гладь, подергиваясь волнами, втягивается под едва различимый во мгле обрыв. Гул взлетел высокой нотой, и в его дрожи уже угадывалась мелодия — мощная, величественная. Вспышка распорола горизонт, и пустоши облегченно вздохнули, превращаясь в нечто иное. Атомные земли в корчах умирали, а беловолосый парень, сидевший посреди чудовищного катаклизма, встал и отряхнул штаны.
— Больше ли три трети, чем одно целое? Поиграем в уравнение с жизнью?
Горизонт тряхнуло еще раз. Из сердца Каору выдернуло длинную острую иглу, и он улыбнулся.
— Так поиграем, а, война?
Эпилог
Сотрудники «Асахира Ваффенверке» этим теплым летним утром были весьма озадачены поздним появлением на работе майора Видельманн. Госпожа начальник службы безопасности изволила опаздывать в день поистине судьбоносный — через несколько часов должно было состояться торжественное собрание, на котором немецко-японский оружейный концерн объявлял о своем вхождении в «Мицубиси».
Хмурая Эрика Видельманн шагала по оживленным коридорам компании, отмахивалась от дежурных, изредка кивая знакомым, и все написанное у нее на лице настроение разительно противоречило праздничному духу, царящему в главном офисе. Впрочем, улыбчивая и довольная жизнью фрау Эрика многим показалась бы еще менее естественной. Госпожа майор открыла дверь своего офиса, услала прочь секретаря и села в кресло.
До небольшой встречи, предваряющей торжественное заседание, оставалось несколько минут. Видельманн с интересом провела рукой по пачке докладов, посмотрела в выпуклый экран телевизора, как в зеркало, потерла щеки.
— Tausend Teufel, старая кляча… — произнесла она и пошла к двери.
Малый конференц-зал уже был наполнен, на повестке дня — всего один вопрос: развертывание производства стратегического вооружения в нужных для «Мицубиси» направлениях. Совет директоров не спеша рассаживался, обсуждая новые мощности госзаказа, возрастающие возможности экспорта оружия в готовую к пожару Африку…
Майор задержалась в дверях, вздохнула и уверенным шагом пошла к центру помещения, ловя изумленные взгляды.
— Госпожа… Видельманн, прошу прощения, что…
Остановившись у стола президиума, женщина сложила руки перед грудью и вспыхнула. Помещение, стремительно налившееся красным светом, взорвалось криками ужаса: мгновенно подскочившая температура съеживала бумагу и пластик, расплавленная синтетика липла к телам людей, и прежде чем поглотить зал целиком, огонь обнажил сияющий силуэт рыжеволосой девушки.
Верхний этаж «Асахира Ваффенверке» прекратил свое существование.
Рей оторвалась от книжки и прислушалась. Теплый треск дров в камине, поскрипывание старых балок, громкий стук больших часов — и над всем этим нарастающий свист. У входных дверей звонко ахнуло, и в невидимых горах за окном ожило эхо. Рей вернулась к чтению.
— Ух, холодина у нас, — донесся голос, и через секунду двери распахнулись, гоня по дому волну пахнущего снегом воздуха. — И опять у порога снег не чищен.
— Аска, закрой дверь, — сказал Рей.
Послышалась возня, и в соседнее кресло у камина рухнула Сорью во всей красе: взъерошенная рыжая грива, теплая рубаха и длинная юбка. Сунув руки практически в огонь, она сказала:
— Хорошо как…
Рей кивнула и закрыла книгу, тоже глядя в огонь. В домике воцарилась тишина, которую стрелки часов размеренно делили на части.
— Как охота?
Аска кивнула.
— Нормально. Опять пришлось взрываться.
Вновь стало тихо. Рей наклонилась вперед и сунула в камин небольшое полено. Огонь с трудолюбивым урчанием принялся за лакомство, а девушка ногой смела ближе к поленнице осыпавшуюся с деревяшки труху.
— Слушай, Рей… А как ты ощущаешь голод?
— Обычно сглатываю слюну чаще. Иногда в животе…
Аска поморгала, недоумевая, а потом расхохоталась:
— Ну ты даешь! Я… — она прекратила улыбаться и тихо закончила. — Я о другом голоде.
Рей пожала плечами:
— Как и ты. Мы уже говорили об этом. Начинает выворачивать наизнанку, чувствуешь будущую боль людей… Всех людей.
— Хватит.
Голубоволосая девушка послушно замолчала и кивнула головой, вновь открывая книгу. Хмурая Аска сказала:
— Я просто надеялась, что что-то изменилось. Ты пробовала терпеть, а не сразу лететь на охоту?