— Рад я так душевно, Син-кун, что и не передать. А то пока ты слепышом бродил, как раз сияния наблюдались — загляденье. Вот вчера, к примеру, ночью полыхало так, что аж дух захватывало. Смотришь — и… Словом, смотришь и думаешь, как бы сейчас Син с Рей на это все смотрели, и руки их так все ближе, ближе…
— Ты, это, Сигеру, — с расстановкой сказал Синдзи, — ты, дружище, рули аккуратнее.
— Рулю, — сделался серьезным Аоба. — Только вот что я тебе скажу. Вчера в собрании вечером…
— Аоба! — предостерегающе зарычал Синдзи, поворачиваясь к водителю. — Упаси тебя Небо, если это история о том, как очередной плод твоей фантазии строил глазки старшему сержанту Аянами!..
Лейтенант довольно заржал и рванул ручник: перекресток впереди проходила колонна танков. Проходила хоть и спешно, но обстоятельно: два десятка новеньких английских «Чифтенов» с ревом вкусно хрустели грунтовкой, поплевывая в воздух сизыми факелами дыма. Аоба ругнулся и сдал немного назад, чтобы вывести вездеход из едких облаков.
— Смотри, Европа, никак, озаботилась усилением тихоокеанских рубежей, — прищурился Синдзи, рассматривая уже запыленную, но явно свежую эмблему группы армий «NERV» на башнях машин.
— А то, — надсаживаясь, отозвался сквозь грохот и лязг лейтенант. — Вчера разгрузились. Целый конвой. Порт Пуако, говорят, задымили — караул. Двадцать транспортов, два линкора, три крейсера, не то семь, не то восемь эсминцев и даже авианосец.
— Дааа, какая у нас любовь теперь царит в мире, Аоба. Аянами читала сводку, так там писали, что Советы Райху двести машин отправили взамен тех, что в Гудзон сбросили…
— Советы и нам отправляют. Вчера вот две береговые батареи прибыли, восемнадцатидюймовки.
— Ох ты ж, да я много упустил, — присвистнул Синдзи изумленно, провожая взглядом последний танк. — И куда их поставят?
— Я тебе что, адмирал Фуюцки? Вроде их на «Мисиму» загрузили, может, базу на Исла эль Муэрта усилят. А там — кто знает.
Синдзи замолчал, а вездеход продолжил путь, двигаясь от серого научного района к бело-зеленому жилому. Деревья вокруг встречались все чаще, дороги становились все симпатичнее, следов тяжелой военной и транспортной техники — все меньше. Шоссе, на которое они выехали, проходило в стороне от белых кварталов Хило, огибало их по холмам, и весь город был виден до мельчайших деталей, вплоть до перистых листьев пальм, затапливающих это опрятное поселение насыщенной зеленью. Только окружающие полукольцом бухту мощные здания военного порта и громады боевых кораблей на океанском рейде придавали истинно райскому ландшафту странно-тревожный вид.
И все равно, подумалось младшему лейтенанту Икари, остров Гавайи, оплот группы армий «NERV», надежды Тихоокеанского фронта и всего мира, выглядит на удивление мирно и безмятежно. Возможно, его выводы подкрашивались розовым оптимизмом прозрения, но сегодня он себе мог это позволить. Синдзи то и дело снимал очки, озирая окрестности, и безмятежно улыбался до самого КПП жилого района.
— Ладно, Сигеру, до вечера, — сказал Икари, выбираясь из машины у своей берлоги.
— Где? — отозвался Аоба, раздувая ноздри в предвкушении.
— В гостиной, само собой. У нас.
— Оооооо! «У нас»!!!
Прежде чем Синдзи замахнулся для подзатыльника, Аоба с хохотом нажал на газ и рванул вверх по улице, оглашая обеденную тишину ревом мотора и диким ржанием.
«Вот говнюк», — натужно ухмыльнулся Синдзи, выкашливая набившуюся в горло пыль, и огляделся. Квартал, естественно, был безжизнен: мало кто из ученых или офицеров мог позволить себе в это время суток отсиживаться дома, разве что храпели по квартирам дежурные чины, готовясь к ночным сменам. Он полез в карман за ключами, но по дороге был перехвачен по всей форме младшим сержантом Киемидзу. Младший сержант был мал ростом, неприметен до серости и легко терялся в любой толпе. Икари поморщился и хотел было по привычке гнать приставучего полу-помощника, полу-соглядатая, но вовремя вспомнил об обещанной вечеринке:
— «Рад служить», говоришь, младший сержант? — приятно улыбнулся Икари. — Ну, так тому, значит, и быть.
Киемидзу застыл с непроницаемым лицом, выслушивая детальные инструкции по набегу на продуктовый магазин. Синдзи не трудился ничего записывать: к нему бы не приставили надсмотрщика с плохой памятью, а потому напоследок просто устало сунул тому в руки пачку ассигнаций и спровадил прочь. «Черт, как же, наверное, утомительно командовать по-настоящему», — вздохнул он и вошел, наконец, в бунгало, с наслаждением окунаясь в такой видимый и такой приятный полумрак огромной гостиной, составляющей две трети здания. Спартанская обстановка в обшитом деревом помещении с лихвой компенсировалась замечательными обстоятельствами вроде огромного холодильника, потолочных вентиляторов и уймы плетеных кресел вокруг стола. А еще имелся выход на просторный, крытый брезентом балкон над обрывом с впечатляющим видом тихой океанской бухточки, не изгаженной портовыми нуждами. Синдзи, правду сказать, хотел бы иметь за окном какой-нибудь из вулканов, но восторги и зависть гостей, обитающих в казармах и комнатушках, частично компенсировали этот недостаток.